Измайлов Андрей - Белый ферзь

– А… с этим?..

– Я его забираю. Так и передайте Виктору. Он поймет. Он знает.

– А… вы не свяжетесь с ним прямо сейчас? У нас там телефон. В кабине.

– Тащите!.. Виктор? Колчин. Я на набережной… С твоими… Подгони кого-нибудь, у них авария небольшая. А парня я у вас забираю… Да. Да, ты правильно понял. Нет, сейчас я не намерен это выяснять. Еще свяжусь с тобой… Да, передаю…

Он передал трубку крепышу с «Дрелью» (теперь без «Дрели» – в карман, в карман!). Принял от двух крепышей (еще двух, сидевших с добычей внутри «фольксвагена-транспортера») съежившегося Лозовских, сказал:

– Здравствуйте. Я – Колчин.

– Я почему-то так и понял… – обличающе-беспомощно огрызнулся Лозовских, будто хваленный под- ругой-Инной муж-сэнсей представился: «Я – Дубровский». «Тише, молчать, – отвечал учитель чистым русским языком, – молчать, или вы пропали. Я – Дубровский». Что ж, помолчим… Не из почтения к учителю, но из презрительного опасения: разбойник! что от него ждать! не подчинишься – рубанет ладонью по горлу… или кинет в ослушника острой штучкой, не знаю уж, как у них, у разбойников, их штучки называются!

Штучки называются сёрикен.

Кстати, о сёрикенах. При нынешних мелкооптовых поставках чего только ни… Самые неожиданные штучки выставляются на продажу! И продавцы частенько понятия не имеют, чем торгуют. Импортные штучки, инструкции – на импортном. Кто знает, кому надо, тот купит. Ладно – сёрикены! Но вот этим летом, когда Колчин в Баку на съемки прилетал, к Ломакину, на «Час червей». Всего три дня, больше – никак. Ломакин со съемочной площадки не сходил, а у Колчина выдался вечерок – хоть город посмотреть. Город городом, но и в автомагазин заглянул, вдруг тут есть то, что в Москве дефицит. О! Реле! Дефицит! Сколько стоит? И продавец: «Это? А это что?». Реле. «А от чего?». От «Жигулей». «Да?» – озадачился. Ну так сколько? «Не знаю…». Хорошо, тысячу манат. «Ну давай тысячу». На. «Слушь, или две тысячи?». Пятьсот. «Ну давай тысячу»…

Цена сёрикенов, правда, была указана, и немалая цена, между прочим. Так то Питер, не Баку. Рубли, не манаты. Только есть у Колчина сильное подозрение – никто понятия не имел, ЧТО именно продается по этой цене. Набор дисков для настольного деревообрабатывающего станка? Их всегда много, они всегда разнообразно-зубчато заточены. Комплект крестообразных ножей от импортной мясорубки-овощерезки-соковыжималки? Они там за рубежом с жиру бесятся – нос воротят, ежели продукт измельчен кубиками, не октаэдрами…

Вполне вероятно, ни то, ни другое, а и впрямь сёрикены. Чем рынок не шутит! Во всяком случае (не во всяком, но в данном, конкретном!), эти острые звездочки сгодились в качестве сёрикенов. И как!

– В машину только мою заглянем, – объяснил Колчин Святославу Михайловичу. – Кое-что возьму.

– Очки раздавили… – досадливо поморщился Лозовских, обозначив слабую попытку направиться не к «девятке», а к парадному подъезду ИВАНа, мол, ни зги не вижу без очков, лучше сразу – на рабочее место, там и ощупью давно ориентируешься без усилий. Но подчинился спасителю, обреченно побрел к машине в полусотне метров.

Колчин не уличил: очки? почему очки? Лозовских перед нападением на него крепышей был без каких- то там очков.

То была слабая попытка с достоинством сбежать: известны нам, интелям, все ваши бандитские якобы хитроумные уловки – пройдемте, жертва, из машины душегубов к машине душелюба, на минуточку, кое- что взять… я злодеев погубил, я тебя освободил, будь послушен! Известны, известны уловки! Все вы заодно – что группа захвата, что одиночка перехвата. Насильно втиснуть интеля в микроавтобус, дабы он уже по доброй воле, пугливо озираясь, уселся в «девятку» с благорасположенным к нему дундуком. Хорошо-хорошо, он по доброй воле, но если дундук действительно благорасположен, то… очки бы взять запасные, тут неподалеку, в институте. Сбегаю, а? Не сбегу…

Не сбежит. Безвольно-добровольно побрел с Колчиным. Безвольно-добровольно переминался, пока Колчин забирался внутрь, нашаривал на заднем сиденье футляр с шаолиньской доской «Инь-Ян», пока Колчин выбирался, ставил на сигнализацию.

– Меня с нею потом выпустят? – спросил Колчин.

– Выпустят… – отозвался Лозовских, даже не взглянув. Просто слово заманчивое: выпустят! И тебя выпустят, и меня… меня ведь выпустят? Ай! Мы что, в самом деле туда уже идем, к ИВАНу? Не в логово на машине «освободителя»? Выпустят?..

А, нет, не лукавил – извлек на ходу полупустую оправу из бокового кармана куцей куртки, сардонически хмыкнул: так и знал, раздавили!