Измайлов Андрей - Белый ферзь

Сиделка Света приняла сидячую позу оскорбленного профессионала: зазвали на альте сыграть, а ноты подсовывают для скрипки! ни за что! н-но… если по- уговариваете, то…

– Вы ведь сами согласились? Никто на аркане вас не тянул? – рассудительно предположил Колчин, избегая прямых вопросов, выбирая вопросы, содержащие полуответ.

– Ну? – сдвинулась на попятную сиделка.

– Вам ведь еще учиться и учиться. И если всего лишь через неделю у вас будут отказывать нервы, то какой же из вас специалист!..

– Ага! Вы не представляете… – ища сочувствия, вскинулась девочка.

– Представляю! – осек Колчин. – Материально вас устраивает, не так ли?

– Иначе бы разве согласилась?! Нет, вы не представляете! Той, которая до меня, тоже платили еще как, но она тоже не выдержала.

– Она сама вам об этом рассказала?

– Да я и так знаю! Здесь достаточно сутки провести…

– Но вы беседовали с вашей предшественницей? – настоял Колчин.

– В глаза не видела! Меня по объявлению взяли.

– Вы давали объявление?

– Нет. Я прочла объявление. И пришла.

– В контору? Или сразу сюда?

– Сюда. В какую еще контору!

– Но вы же сейчас собирались звонить?

– А! Это не в контору. Это при мэрии – общество типа милосердия. «Требуется сиделка с опытом медицинской сестры для ухода за пожилым одиноким человеком». Звоню, говорят: приходите по адресу… ну вот по этому вот. Прихожу. Открывает такой… амбал здоровенный. В костюме, в галстуке. Ничего себе, думаю, пожилой одинокий! Лет тридцати всего! Сразу паспорт потребовал, сразу отзвонил в их общество, продиктовал. Потом говорит: «Жду!». И трубку повесил. Меня стал изучать. Ну, глазами. Стою, как на допросе, только чего отвечать – не знаю. А он и не спрашивает, но все равно как на допросе. Потом телефон зазвонил, он взял, послушал. Говорит: «Вот и отлично!». Только после этого стал инструктировать: про ее заскоки, про питание, про режим дня. Какой тут режим!

– А он вас не инструктировал на тот случай, если в дверь будут посторонние люди звонить? – Колчина интересовал недавний визит Инны к матери. Амбал здоровенный – отнюдь не пустая предосторожность: дашь объявление про уход за пожилым-одиноким – явится полномочный представитель бандитского сообщества, специализирующегося как раз на отторжении жилплощади у пожилых-одиноких (а Ревмира Аркадьевна к тому же алкашка, завидная кандидатура!). И полномочный представитель отнюдь не обязательно выглядит рэкетиром в кроссовках-слаксах-куртке. Вполне дальновидно сначала выпустить на смотрины девчушку-милягу, а уж пото-ом… Потому и сверка паспортных данных, и прописки, и рода занятий претендента на вынос горшка, втыкания градусника в нужное место, прочая-прочая – тоже отнюдь не пустая предосторожность. Надо полагать, общество типа милосердия знает свое дело, а Валентин Палыч Дробязго знает, кому можно доверить заботу о маловменяемой жене. – Ну так что? Инструктировал? – повторил Колчин, ибо молчание, даже утвердительное, – не ответ. А молчание было еще и виноватым, насупленным.

– Да! Да! Что вам еще нужно?!

– Мне? – сыграл недоумение Колчин. – А вам? Вы открываете дверь совершенно незнакомому человеку, мужчине. Даже не на цепочку, сразу нараспашку. Никаких документов не требуете. Впускаете в квартиру…

– Но вы же родственник? – неуверенно возразила сиделка Света. – Сами же сказали!

– Я мог сказать, что я даже порученец из Смольного.

Сиделка непроизвольно хмыкнула: ка-ак же! из Смольного! за партай-товарищем! на партактив!

– Вы зря смеетесь, – задушевно-инквизиторски дожимал Колчин – Ревмира Аркадьевна, между прочим, меня не узнала, данные же о ее семейном положении и ее близких можно получить в жилконторе за плитку большого «Фазера», нет?..

– Но вы же… родственник… – с возрастающей опаской уточнила сиделка.

– Кто вам сказал?!

– Сами же…

– Вот именно! – поймал на слове Колчин. – А у вас что были за инструкции? – мол, давайте-давайте, перечисляйте, а я проверю, насколько хорошо вы усвоили урок.

– Никому не открывать. Даже если документы покажут. Ни почте, ни сантехникам, ни… в общем, никому. То есть открывать, но только после звонка в эту… типа милосердия…

– А вы? – Колчин еще подбавил суровости.

– А я как раз вот собиралась звонить! – отчаянно безнадежно, задним числом отбилась сиделка.

– Звоните, – поощряюще кивнул Колчин. – Только потом мне на минуточку трубку передайте.

Ей расхотелось звонить. Она потупилась провалившейся студенткой – вдруг сжалятся и поставят зачет, ну пожа-алуйста! меня ведь отчислят и стипендии лишат насовсем! неужели вы такой бессердечный?!