Том Роб Смит - Ферма

На малом ходу я отчалила от причала. Вниз по течению они поплыть не могли — в этом я была уверена. Реку перегораживала плотина, на которой стояла забавная гидроэлектростанция, стилизованная под старинную мельницу, и лодка просто не могла пройти через нее. Так что подняться они могли только вверх по течению, но насколько далеко — этого я не знала. На носу лодки я кое-как закрепила свой дешевый электрический фонарик, чтобы он освещал воду впереди. В луче света моментально заклубились тучи мошкары. Более того, он мог выдать меня и привлечь чье-то внимание, но иного выхода у меня не было. Итак, сжав нервы в кулак, я поплыла в маленькой лодочке по стремнине темной реки, единственный бодрствующий человек, отправившийся на поиски истины в спящем окружающем мире.

Реки лениво петляла между полей, принадлежащих разным фермам, но одинаково возделанных и унылых. Я не заметила ни единого места, где мог бы причалить Крис, равно как не находила причин, по которым он мог бы сделать это, а потому продолжала путь вверх по течению, достигнув наконец края леса. Казалось, я пересекла границу и вступила в другой мир. Изменились звуки и ощущения. Теперь река превратилась в замкнутый туннель. Если на полях царила тишина, то лес по обоим берегам жил собственной жизнью. Шелестели кусты, из которых за мной следили глаза неведомых существ.

В конце концов, когда индикатор показывал, что в аккумуляторе осталось лишь сорок процентов заряда, я выключила мотор, положив лодку в дрейф. Судя по всему, я добралась до крайней точки их маршрута, потому что если я поплыву дальше, то мне не хватит электроэнергии вернуться на ферму. На пятидесяти процентах я не остановилась лишь потому, что обратный путь потребует значительно меньшего количества энергии, ведь лодка будет плыть вниз по течению, а не против него.

Взяв в руки фонарик, я принялась осматриваться, стоя в мягко покачивающемся суденышке. Вот луч света выхватил в темноте чьи-то глаза, которые тут же исчезли. Ночной воздух был чист и свеж, в нем не ощущалось ни следа тумана или дымки. Запрокинув голову, я увидела россыпь звезд и еще подумала, что ответов может быть столько же, сколько их сейчас сияет на небосклоне. Крис и Хокан могли запросто привязать лодку к любому дереву и отправиться пешком через лес к месту своего назначения. Куда — об этом я могла только гадать, а потому опустилась снова на сиденье. Меня постигло горькое разочарование, и у меня остался только один выход — вернуться домой с пустыми руками.

Вновь привязывая фонарик на носу, я вдруг заметила, что прямо впереди из воды, протягивая ко мне листья, торчит ветка. Меня охватило любопытство, я стала всматриваться в темноту и поняла, что посредине реки на островке в форме слезинки растет дерево. Я запустила мотор, проплыла немного вперед, схватилась за ветку и пришвартовала свое суденышко. На стволе виднелись следы от веревок в том месте, где к нему привязывали другие лодки. Они были столь многочисленными, что кора давно слезла, и дерево блестело, отшлифованное прежними визитерами. На илистом и топком берегу, чуть повыше края воды, виднелись следы ног, старые и совсем свежие, — их оказалось так много, что я вынуждена была признать: здесь побывали не только Крис и Хокан. Меня вдруг неприятно поразила мысль, что, несмотря на глухую полночь, вполне может оказаться, что я на острове не одна. Я даже подумала, а не вернуться ли в лодку, оттолкнуться от берега и продолжить осмотр с безопасного расстояния. Но ведь я должна была исследовать островок вблизи, а не издалека, поэтому зашагала к группе деревьев, растущих на дальней, широкой стороне острова. Между стволами виднелась какая-то тень, имеющая слишком правильные очертания, чтобы быть творением природы. Это оказалось дело рук человеческих: хижина из дерева, а не шалаш из веток, спрятанная подальше от любопытных глаз, убежище, доски в котором были прибиты гвоздями. Крыша, похоже, не протекала. Ее явно построили взрослые мужчины, а не дети. Обойдя ее, я обнаружила, что вместо двери вход в одной стене прикрывает грязная занавеска. Откинув ее, я увидела внутри плед, спальный мешок, расстегнутый, словно одеяло, и керосиновую лампу с закопченным стеклом. Хижина оказалась недостаточно высокой, чтобы в ней можно было стоять в полный рост, зато широкой, и в ней хватало места для того, чтобы спокойно лечь. Воздух внутри безошибочно пропах сексом. В землю были втоптаны окурки — как от фабричных сигарет, так и от самодельных. Подняв один из них, я почувствовала запах марихуаны. Разворошив веткой пепел многочисленных костров, я обнаружила оплавленные остатки презерватива — непристойный обрывок растянутой резинки.