Шон Слейтер - Уцелевший

Шел вечерний выпуск новостей. Трагедия в школе Святого Патрика.

Смотреть в ту сторону было больно, шея отказывалась слушаться. Да и что нового он там мог увидеть?

– Пуля… в плече… – прошептал Красная Маска, отвернувшись от экрана.

– Отдыхай, отдыхай, – успокоил его старик.

Красная Маска постарался сфокусировать взгляд на старике, который подошел к нему поближе. Худой, болезненно-бледное лицо. Как будто он уже давно нездоров и тоже пришел сюда лечиться.

– Кровь мертвая, – произнес старик и показал пальцем на плечо Красной Маски.

Потом, едва касаясь, провел коричневым ногтем по периметру раны, и стрелок поморщился, по его телу пробежала судорога.

– Плохая кровь. Мертвая кровь. Надо ее выпустить.

– Нет, нет, – помотал головой Красная Маска.

– Надо.

– Нет! Я… я еще не закончил.

Старик обвел глазами комнату, как будто бы мог видеть то, что доступно лишь его взгляду, и задумался. После некоторых колебаний подошел к столу в дальнем углу, рядом с большим стеллажом с банками, сел и начал читать – или разговаривать сам с собой на непонятном диалекте. Он говорил немного высокопарно, задавал вопросы и сам же на них отвечал, тараторил, кудахча, словно курица.

Первые несколько секунд Красная Маска молча наблюдал за стариком, приподняв голову, но надолго его не хватило – слишком сильно болели плечо и шея. Голова упала и ударилась о жесткий деревянный стол, он застыл без движения. Тело казалось тяжелым и старым, как планета Земля.

– Мне надо идти, – прохрипел он.

– Так торопишься поскорее оказаться в могиле? – рассмеялся старик.

Красная Маска молча озирался. На стене висело несколько плакатов с молитвами: для здоровья, гармонии и процветания. Он шепотом произнес их вслух, пытаясь определить источник жуткого запаха, которым провоняла вся комната: он перебивал все, даже резкий аромат имбиря. Через несколько минут он с ужасом осознал, что воняет от его тела.

Он начал гнить заживо.

И все из-за этого гуайло, Белого Дьявола!

– А-а-а! – выдохнул старик.

Он встал из-за стола, нетвердой походкой зашаркал к раковине и принялся собирать и смешивать какие-то неизвестные Красной Маске ингредиенты. Наконец обернулся, держа в руках огромный компресс, с которого капала желтая и фиолетовая жидкость – по цветам напоминало проходящий синяк. В центре тряпки зияла дыра. Старик наложил компресс на плечо Красной Маски так, что дыра совпала с пулевым отверстием.

Компресс оказался прохладным, по шее и руке Красной Маски забегали мурашки, его начала бить крупная дрожь. Старик твердой рукой прижал компресс, и раненый закричал. Из раны забил фонтан густой желтой жидкости, и его тело пронзила острая боль.

– Она все еще там, – покачал головой старик.

– Вырежь ее!

– Это будет очень, очень больно…

Красная Маска почти не слышал этих слов: его внимание было приковано к телевизору. Показывали фотографию копа – Белого Дьявола, который поджидал его за каждым углом. В новостях сказали: этот человек бросил вызов смерти, чтобы спасти жизнь детей. Он стал живой легендой, настоящим героем.

Взглянув на его лицо, Красная Маска задрожал всем телом так сильно, что аж стол затрясся.

Старик подошел к раковине и вымыл руки. Вернувшись к столу, поставил рядом с больным поднос с грубо сделанными стальными инструментами. Его узловатые пальцы заметно дрожали.

Красная Маска постарался отвлечься от боли в плече, от инструментов на подносе и сосредоточился на изображении детектива Джейкоба Страйкера. Того самого копа, который дважды чуть не убил его, чуть было не помешал ему выполнить миссию, погубил дорогого ему человека и разрушил планы всей жизни.

Они наверняка еще встретятся – в этом Красная Маска был уверен. Встреча неизбежна.

– Ты готов? – спросил старик.

Красная Маска кивнул. Через минуту комнату наполнили его истошные крики.

Особняк Эдварда Ранделла стоил денег, каких большинству людей не удается заработать за всю жизнь. Дом стоял на утесе в Западном Ванкувере, окна выходили на дельту реки и полный небольших островков залив Бэчелор. Самый роскошный вид открывался из хозяйской спальни, находившейся высоко над водой, у самого края практически отвесного обрыва. Шестьдесят метров скал и суровые пенящиеся волны – это было опасное, но завораживающее место.

Человека с бамбуковой спиной здешние красоты не интересовали.