Шон Слейтер - Уцелевший

«Она его знает, так я и думал», – пронеслось в голове у Страйкера. Фелиция тоже заметила реакцию Трикси.

– Я его не знаю, – произнесла та вслух.

– Не дури! – Страйкер тряхнул ее за плечо. – Кто это?

– А мне-то откуда знать? – покосилась на него Трикси. – Мало, что ли, тут старых пердунов ходит?

– А тебя всегда так передергивает при виде очередного старого пердуна? – спросила Фелиция.

– Ты о чем, девочка? – процедила сквозь зубы Трикси и жалобно посмотрела на Страйкера. – Мне наручники запястья натерли!

– Хочешь покурить? – спросил он, не шевельнувшись, чтобы поправить ей наручники.

– Да я тебя буду по гроб жизни любить, если сигареткой угостишь! – оживилась она.

– Тогда повернись!

Трикси повернулась спиной, Страйкер снял с нее наручники, а потом подошел к машине и достал из бардачка пачку «Кэмела»: он всегда возил с собой сигареты для подобных случаев. Трикси засунула сигарету в рот, он дал ей прикурить и строго глянул в глаза:

– Без глупостей, поняла?

– Даю слово, чувак! – кивнула она, жадно вдыхая дым.

Страйкер дал ей время затянуться еще несколько раз и успокоиться, а потом продолжил:

– Я провел здесь десять лет, Трикси, и ни разу этого парня не видел! Но ты-то тут всю жизнь крутишься, каждую собаку знаешь… Так что будь добра, скажи мне, кто он!

Трикси взглянула на тело старика на полу фургона и, немного задыхаясь, пробормотала:

– Честное слово, не видела я его раньше! Богом клянусь, Богом клянусь!

– Наверное, ты права, – повернулся к Фелиции Страйкер, – поехали, отвезем ее в участок. Можешь пока все оформить?

– Да я с удовольствием, – лучезарно улыбаясь Трикси, провозгласила Фелиция и ушла.

– Значит, слушай сюда, – бесстрастно произнес Страйкер, повернувшись к Трикси, – мы с тобой не первый день знакомы, я слово держу, ты знаешь. Скажи мне, кто это, и обещаю, держать язык за зубами. Не скажешь – отправишься в камеру за то, что крутилась, где не надо!

У Трикси задрожали руки, она глубоко затянулась и прерывисто выдохнула дым. Страйкер тем временем продолжал:

– А еще предъявлю тебе обвинение в оказании сопротивления сотруднику полиции! Продержу тебя, сколько смогу… ну, скажем, недельку, а может, и побольше…

Трикси взглянула на него, заметно занервничав, и Страйкер улыбнулся:

– Уже чувствуется, да? Да по тебе видно, чего там… Когда ширялась в последний раз? Часов шесть-семь назад? И уже ломает вовсю?

– Пожалуйста…

– Что, пожирает тебя изнутри, да? А ты подожди, подожди еще! Скоро каждая клетка твоего тела будет орать и умолять о дозе, а потом начнет рвать, но будет нечем, потом трясти, и ты поймешь, что прошел всего лишь один день, а сидеть тебе…

– Да не знаю я этого козла! – заорала Трикси. – Не знаю, не знаю, мать твою!

Страйкер молча смотрел на Трикси, давая ей время хорошенько подумать. Ее бросало то в жар, то в холод, колотила нервная дрожь, она изо всех сил старалась не смотреть ему в глаза, но детективу было уже все равно – на кону стояла жизнь детей, а не этой чертовой наркоманки!

– Я все равно узнаю, кто он, – спокойно произнес он, – но проверка отпечатков займет время, а времени у меня нет! Трикси, у меня тут дети умирают, – прошипел он, подойдя к проститутке вплотную, – и этот старик может вывести на убийцу! Так что выбирай: либо говоришь мне, кто это, об этом никто не узнает, и спокойненько валишь отсюда, либо не говоришь – тогда ближайшие две недели будешь ломаться в камере. И еще: обещаю, когда я узнаю, что это за старый хрен, – а я узнаю, уж поверь мне! – я каждой крысе на этой помойке расскажу, что это ты меня просветила! Так что сначала десять дней в камере поломаешься, а потом тебя ждет тепленький приемчик в Трущобах!

– Если они узнают, что я тебе сказала, то убьют! – Тревога в глазах Трикси сменилась ужасом, ее затрясло еще сильнее. – Убьют!

– Никто не узнает, Трикси! Если ты, конечно, и правда мне скажешь.

Проститутка обернулась и бросила полный страха взгляд на старика. Она все еще боялась его, даже после смерти. Страйкеру это говорило о многом.

– Двух других я не знаю, – в отчаянии прошептала Трикси. – А старик… это был плохой человек, детектив. Очень плохой человек!

– Имя!

– Они называют его Доктор.

– Мне нужно имя, Трикси!

– Кье, – прошептала она, закрыв глаза и тихонько дрожа, – его зовут Джун Кье.

Страйкер не сдержал данное Трикси слово: он все-таки не отпустил ее. Однако и в тюрьму не отправил – вызвал «скорую», и ее отвезли в городскую больницу. Он с самого начала собирался поступить именно так. Трикси была тяжело больна: раны на левой руке до того загноились, что дело пахло ампутацией, и детектив побоялся, что без должного медицинского ухода Трикси вскоре станет очередным трупом, который в один прекрасный день найдут на улицах Трущоб.