Шон Слейтер - Уцелевший

– Где мы можем поговорить?

– Да хоть здесь, какая разница, – грубо отрезал мужчина, уперев руки в бока и еще сильнее выпятив живот.

Не успел Страйкер возразить, как центральная дверь открылась и в мастерскую зашел клиент.

– Клейфилд, уверен, что без разницы? – ухмыльнулся Страйкер. – Надо поболтать по делу: угнанные машины, погибшие дети и несколько человек, имена которых я не стал бы произносить вслух.

От его слов Клейфилд занервничал и заморгал, всего на секунду, но Страйкеру этого оказалось достаточно.

– Поговорим в офисе, – проворчал Клейфилд. – Не будем отвлекать моих сотрудников.

Он развернулся и побрел в кабинет уже далеко не с таким уверенным видом. Страйкер и Фелиция последовали за ним. Клейфилд проводил их в кабинет, сказал, что сначала разберется с клиентом, и вышел.

Страйкер внимательно прислушивался к их беседе, заодно осматриваясь в офисе.

Небольшое помещение без окон провоняло сигаретным дымом и кисловатым запахом кофе. Один деревянный стол, три кособоких стула. На столе стоял черный дисковый телефон, заляпанный белой краской. Стены когда-то были кремового цвета, но время и несколько тысяч сигарет сделали свое дело – теперь они стали серого, нездорового цвета, как кожа больных на третьей стадии рака. Стены украшали плакаты с обнаженными девушками, покрытыми татуировками и пирсингом, в основном на мотоциклах. Некоторые были прикованы к рулю наручниками.

– Инновационный дизайн, – хмыкнула Фелиция.

Страйкер показал на плакат: обнаженная блондинка опиралась руками на сиденье «харлея». У нее на пояснице красовалась татуировка: «Бог ездит на „харлее“!»

– А у тебя разве такой нет? – хмыкнул Страйкер, показывая на татуировку.

– Да, но вместо «Бог» написано «Джейкоб», чтобы тебя напоминало!

– Ты такая сентиментальная!

Они тихо рассмеялись. Клиент вышел из магазина, Клейфилд вернулся в офис. Он выглядел расстроенным и не скрывал этого. Закрыв за собой дверь, сощурил темные глаза и внимательно посмотрел на полицейских:

– Что за хрень ты там нес в гараже?

– Да так. Хочу поговорить насчет объявленной в розыск «хонды-цивик», которую ты фаршировал.

– «Хонда-цивик»? – Клейфилд обошел вокруг стола и встал напротив Страйкера и Фелиции, словно отгородившись от них. – Что-то я такой не помню!

– А я думаю, прекрасно помнишь! Такая зеленая, с новеньким зажиганием, магнитолой и магнитом со смайликом. Милая деталь, кстати.

– Я же сказал: понятия не имею, о чем ты толкуешь.

Страйкер оглянулся на дверь, прикрыл ее поплотнее, дабы убедиться, что их никто не слышит, а потом повернулся к Клейфилду и, опираясь о стол, медленно произнес:

– Значит, так, Клейфилд! Дело вот в чем: вчера в школе Святого Патрика погибло двадцать два ребенка, а этот псих разгуливает на свободе. Не думаю, что ты имеешь какое-то отношение к убийствам, но знаю, что владелец этой машины к тебе обращался. И я знаю, что ты ему не отказал, – произнес Страйкер и замолчал, чтобы у Клейфилда было время поразмыслить над услышанным. – Так что я предлагаю тебе сделку: ты называешь нам его имя. Только имя, и все – никто не узнает, что это ты нам рассказал. А мы, со своей стороны, оставляем тебя и твою мастерскую в покое.

– А если я не знаю его имени?

– Тогда мы получаем ордер и разбираем твое заведение по винтикам.

– Если бы у тебя на меня что-то было, – прищурился Клейфилд, – ты бы и так сюда с ордером заявился.

– Ха! – воскликнул Страйкер, незаметно подмигнув Фелиции. – Вчера я бы с тобой согласился. Но сегодня – сегодня совсем другое дело: твой дружок Рифанци уже проболтался, очень уж ему хочется заключить сделку. Да и пожалуйста, не проблема. Но на это уйдет время, а времени у меня в обрез.

– Ни хрена он не раскололся! – резко ответил Клейфилд. – Вранье!

– Понимаю, тебе хочется так думать… но ты уж прости, как есть…

– Страйкер, да черт с ним! – поняв, что происходит, подхватила Фелиция. – Пошли за ордером, чего ты с ним нянчишься!

– В общем, Клейфилд, дело твое, – не сводя с него глаз, произнес Страйкер. – Могу прислать сюда патрульных, прикрыть твою лавочку, а уже потом получить ордер. Но предупреждаю: если я найду хоть малейшую зацепку, то тогда тебе предъявят такие обвинения, что мама не горюй! Это дело мы ведем совместно с прокуратурой, там же дети погибли, мать твою, дети!

Даже в тусклом свете здешних ламп детектив разглядел блестящие бусинки пота, выступившие на лбу у Клейфилда. Тот положил руку на низ живота и рыгнул: в комнате запахло перегаром и желудочной кислотой.