Шон Слейтер - Уцелевший

– Хорошо, разрешаю! В девять утра, и ни минутой позже! Иначе буду считать это правонарушением! Я ясно выражаюсь, детектив Сантос? – Он широко улыбнулся Фелиции.

– Да, сэр! В девять утра!

– Так точно.

Страйкер подошел к телу Ленга, задумчиво посмотрел на него и окликнул сидевшего на корточках около трупа криминалиста:

– Слушай, Лапша, предполагаемое время смерти?

– Тело уже имеет признаки окоченения. Несколько часов назад, скорее всего. – Лапша поднялся с пола. – Смерть наступила сегодня утром.

– После девяти тридцати или до?

– Если это Красная Маска, значит после.

– Я у тебя не об этом спрашиваю.

– Будет ясно после вскрытия, – пожал плечами Лапша.

– Трупные пятна есть?

– Слышь, Горе-капитан, отвали! – раздраженно взглянул на него Лапша. – Спросишь у патологоанатома, когда она с ним разберется.

– Кирстин Дансмур, да?

– Ага, старуха с косой, она самая.

Страйкер попросил Лапшу поторопиться и держать его в курсе, а потом отошел в дальний конец двора. Ему хотелось побыть одному, подальше от всех. Чем дальше, тем лучше. В кармане завибрировал телефон: «У вас есть 1 пропущенный звонок».

Судя по тому, сколько прошло времени, звонили вовремя осмотра дома. Он набрал голосовую почту и услышал самый прекрасный голос на свете: «Па, привет, это я. Пришла домой, тебя нет. Ты когда будешь? Я тут рыбу на ужин размораживаю – ты, наверное, в первый день на работе одними бутербродами питался. В общем, позвони, если не успеваешь к ужину, ладно? Корт отрапортовалась».

В трубке пошли долгие гудки, Страйкер улыбнулся и сдавленно рассмеялся: господи, Кортни понятия не имеет, что произошло! Она вообще не в курсе! Звучит безумно, но это правда… Интересно, пятнадцатилетние девочки новости по радио не слушают?

С другой стороны, какая разница…

Он убрал «блэкберри» в чехол и пошел к выходу со двора. Сзади послышался сдавленный смешок инспектора Бизли, но Страйкер даже не обернулся. Впервые за долгое время ему было совершенно на это наплевать: на Лароша, на место преступления и вообще на весь отдел по расследованию убийств. Его дочь перезвонила, она в безопасности и ждет его – это главное!

Пора ехать домой.

Служебную машину Страйкер оставил Фелиции и попросил патрульных подбросить его. Дело было к восьми, день выдался долгий. Детектив широким шагом шел по тротуару, мышцы спины и ног беспощадно ныли. Когда он покинул дом Квента Вонга, на город уже опустилась темнота. Не было видно ни луны, ни звезд, лил ледяной дождь, и дул резкий, продирающий до костей ветер.

Детектив шел под проливным дождем к дому и улыбался: еще никогда дом не казался ему таким островком спокойствия и уюта, как сейчас! В одно мгновение он будто забыл не только о сегодняшней перестрелке и расследовании, но и о полугодовом отпуске. Кто знает, возможно, однажды он сумеет даже смириться со смертью Аманды… А может быть, и Кортни это удастся тоже.

На крыльце горел свет, входная дверь была заперта. Детектив распахнул дверь, и полы пальто разошлись от сквозняка. Пальто промокло насквозь, он повесил его на вешалку и остался в позаимствованной форме, которая за этот долгий день успела помяться.

Страйкер огляделся: в гостиной было темно, лишь мерцал экран телевизора. Кортни сидела на диване в синем спортивном костюме, не отрывая глаз от экрана. Было видно, что она вся напряжена, глаза опухли от слез. Страйкер подошел к дочери, она заморгала, словно очнувшись от кошмарного сна, громко вздохнула, вскочила с дивана и бросилась ему на шею. Девочку трясло от рыданий.

– Мне так жаль, – прошептал он, – так жаль!

Он не знал, что сделать, что сказать, как ее утешить, – просто обнимал ее и повторял, что все закончилось. Все закончилось, все хорошо, они дома, вместе. В безопасности.

Достаточно ли этого?

Постепенно рыдания затихли, Кортни взяла себя в руки, отстранилась. Страйкер вытер черные разводы от туши с ее щеки и поймал себя на том, что внимательно разглядывает лицо дочери: голубые глаза, светло-коричневые веснушки, густые каштановые кудряшки, падающие на плечи тяжелыми мягкими волнами. Остро уколола боль – как же она похожа на свою мать! Такая же красивая, даже еще лучше!

Про себя Страйкер молился, чтобы внешность была единственным, что ей досталось от матери.

– Как ты? – спросил он.

– Нормально… кажется, нормально, – кивнула она с отсутствующим видом. – Я не знала… только сейчас увидела по новостям, десять минут назад, – добавила она, встревоженно посмотрев на него.