Андрей Троицкий - Бумер-2

Рот человека открыт и полон речной воды, белые глаза смотрят в темное небо, мокрая рубаха вздулась пузырем. Нет, это не Костя. Пробежав два десятка метров, Дашка оказалась на досках причала. Паром покачивался на волне, джип, освещенный сигнальной лампой, плавно качался вместе с паромом. В лобовом стекле десяток пробоин, насквозь пробиты дверцы, задние и передние крылья. Резина повисла клочьями.

Дашка почувствовала, как на глаза навернулись слезы, в эту минуту ей показалась, что она больше никогда не увидит Костю. Не увидит его живого. Она сделала несколько шагов к бумеру, дернув ручку, потянула на себя водительскую дверцу. И замерла в оцепенении.

— Я ждал тебя, — тихо сказал из темноты Кот. — Залезай. И поехали… А то я прямо засыпаю.

Дашка упала на водительское сидение, потянулась к Коту, крепко поцеловала его в горячие губы, провела ладонью по спутанным волосам, она хотела включить свет в салоне или вытащить из ящика для перчаток фонарик, но Кот, словно угадав ее мысли, сказал:

— Не надо. Сейчас глаза привыкнут к темноте.

Дашка поднесла ближе к глазам свои ладони, казавшиеся в полумраке черными. Господи, кровь… Костя ранен. Кровь на сиденье и на приборном щитке.

— Костя, миленький…

Дашка мучительно искала другие слова, самые трогательные, самые нежные, но почему-то этих слов не нашлось.

— Костя, миленький, — повторила она и всхлипнула. — Дорогой мой, Костя…

Сквозь туман стали видны голубые огоньки проблесковых маячков. Милицейские машины медленно спускались по береговому склону к пристани. Огоньки становились все ближе, они окрасили туман в мертвенно голубой свет.

— Поехали, — твердо сказал Кот и повторил уже громче. — Поехали, Дашка. Ну, давай…

Кот вытер рукавом рубашки влажный лоб, оглянулся назад. Все в порядке: на заднем сидении джутовый мешок с аквалангом и баллонами. Тесемки развязаны.

— Костя, что ты… Здесь у причала глубоко. Куда ехать? Что ты говоришь, миленький?

— Езжай, — сказал Кот. — Или я сам сяду за руль.

Движок завелся, заработал и заработал почти бесшумно. Дашка, вцепившись в руль двумя руками, нажала на педаль газа. Машина, вращая простреленными колесами, тронулась, проломила две поперечные жердины и ушла под воду. Разошлись круги, паром качнулся и замер.

Через десять минут собравшиеся на причале милиционеры в форме и штатской одежде, негромко переговариваясь, светили фонарями на воду. Полковник милиции Гусев, прибывший на место, дольше других стоял на краю причала и смотрел, как из воды выходят пузыри. Он думал о чем-то невеселом. Потом сошел на берег и прикурил сигарету, про себе ругая наступившую темноту и туман. От группы людей отделился капитан по особым поручениям при главке.

— Товарищ полковник, надо бы за водолазами в город послать, — сказа он. — Пока они прибудут, пока то да се…

— За водолазами? — полковник поморщился. — Какой кашей забита твоя башка? Кто станет работать в темноте? С этим и утром успеем. Водолазы — дело десятое.

Самолет «Аэрофлота» приземлился в аэропорту Никосии точно в назначенный час. За стойкой паспортного контроля Бударину поджидал мужчина средних лет. Склонный к полноте, одетый в светлый льняной костюм и голубую рубашку, он прижимал к груди картонку, на которой жирным фломастером крупно вывел фамилию Ирины Степановны.

Мужчину звали Георгием Псокасом, он представлял интересы фирмы по торговле недвижимостью, точнее, он встречал господ, купивших недвижимость на Кипре. Показывал новым хозяевам их апартаменты, шикарные виллы у моря или небольшие квартирки где-нибудь на окраине Пафоса, а также оказывал помощь в оформлении необходимых бумаг. Этим летом работы у Георгия было через край, встречать новых хозяев из России приходилось едва ли не каждый день.

С первого же взгляда Бударина показалась Псокасу интересной женщиной и, разглядывая под легкой тканью накидки и сарафана ее интересные формы, он гадал про себя, носит ли Бударина нижнее белье или считает это дело старомодным пережитком. И горестно вздыхал, вспоминая о том, что он солидный человек, обремененный многодетной семьей. А его фирма не поощряет легкомысленных отношений между сотрудниками и клиентами.

Хорошо одетая и причесанная, пахнувшая французскими духами, Бударина держала в руках небольшую клетку с довольно крупным попугаем, а на плечо повесила кожаную сумочку на длинном ремешке. Не переставая улыбаться, киприот сложил в тележку небольшой чемодан и дорожную сумку и на приличном русском поинтересовался у Будариной, когда в Никосию прибудет ее основной багаж.