Андрей Троицкий - Черный Бумер

Дальше началась рутина. Предъявление обвинения. Допросы, холодный карцер, ночные допросы, «стаканчик», конура размером полметра на полметра, где теснота такая, что подследственный не может присесть на корточки. И вынужден был часами стоять по щиколотки в холодной воде. Снова допросы и карцер. Потом короткая передышка в больничке, куда Логинова поместили с двухсторонней пневмонией и отбитыми почками. Как только Костя смог самостоятельно передвигаться и принимать пищу, его снова засунули в камеру на двадцать коек, переполненную человеческими отбросами.

— Что ж, вижу, что с моими шансами ловить нечего, — сказал Логинов, закончив изучение записной книжки адвоката. — Линия защиты так себе, прогибается. У меня уже есть ходка на зону. Надеяться на поблажки присяжных, это как в домино: пусто-пусто. Короче, на шее петля, а под ногами пустота.

— Война еще не проиграна, — ответил Радченко.

— Думаешь, есть шанс? Или так… Вола крутишь? — Логинов посмотрел на адвоката с интересом. — Меня, можно сказать, взяли с дымящейся пушкой в руке. На меня повесят убитого мента, хотя этого шмальнул вовсе не я. Плюс ограбление той конторы, плюс хранение оружия, плюс…

Логинов загибал пальцы.

— В твоей руке не было пистолета. Ты не дал показаний, которых от тебя добивались. Наши позиции не так уж слабы.

— Ты веришь в мою невиновность?

— Это не имеет значения. Верю, не верю — какая разница? Если бы я защищал только невиновных…

— Все это бодяга и ботва, — сказал Логинов. — Линия защиты и все такое… Напрасный перевод денег. Передай Ларисе Демидовой, что я ее должник. Но шансов вернуть долг — никаких. Честно, я не думал, что девчонка, с которой меня ничего не связывает, с которой у нас ничего не было, вдруг заварит такую кашу. Подключит своего отца, нанимает адвоката и все прочее. Лариса всего-то подруга моей бывшей невесты, которой след простыл.

— Значит, не просто подруга. Что ей передать?

— Нет, ничего. Только привет.

Радченко убрал в портфель записную книжку.

— Если ты мне не доверяешь, сомневаешься в моих профессиональных качествах… Короче, за твою защиту возьмется один опытный мужик, великий спец по уголовному праву. Он вытягивал безнадежные дела. Некто Ефим Семенович Вельдман. Слышал о таком?

— Краем уха, — кивнул Логинов. — Но мне без разницы: ты или этот хрен Иванович. Но лучше, если ты останешься. Отвода адвокату я заявлять не стану. Суд уже идет, все затаились и ждут, когда задницу натянут мне на уши.

— Какие-нибудь жалобы есть?

— Просьба. Мне нужно личное свидание с Ларисой.

— Я уже составлял бумагу. Вопрос решает администрация тюрьмы. На этот подарок не рассчитывай.

Через пять минут разговор окончился, Логинова увели в камеру, адвокат, покинув СИЗО, сел в машину и отправился в гостиницу. На платной стоянке Радченко увидели спортивный «бенелли», мотоцикл стоял в дальнем конце площадки, отгороженной от улицы железным забором, но эту ядовито желтую штуковину можно заметить хоть за километр. Радченко тяжело вздохнул: Лариса Демидова уже здесь, прикатила из Москвы и сейчас коротает время в соседнем номере.

— Черт возьми, дядя Дима, я думала, хоть ты порадуешь меня хорошими новостями. Но все стоит на месте.

Радченко повесил пиджак на спинку стула, стянул галстук, упав на диван, задрал ноги на журнальный столик.

— Следующее заседание суда только в понедельник, — он зевнул. — Что ты здесь делаешь?

— Нет, это я хочу узнать, что ты здесь делаешь?

Лариса прошлась по комнате, отдернула занавески. В вытянутой майке и кожаных штанах, плотно обтягивающих зад, она выглядела дешево, даже вульгарно.

— Твой начальник Саморуков сказал моему отцу, что перспектив у дела хрен да маленько. Не надо надеяться на счастливый исход. Вот я и хочу узнать, дядя Дима, чем занимается адвокат.

— Отстань. Если я не посплю хоть час, то сдохну. Иди в свой номер, сними эти портки и надень какую-нибудь женскую одежду. Если ты ее, конечно, хоть изредка носишь.

Лариса Радченко вышла из номера, хлопнув дверью. Адвокат с тоской подумал, что она не отстанет, скоро вернется и опять прицепится со своими вопросами, на которые нет ответов. Через полчаса Радченко сам вошел в номер Ларисы.

— Дай ключи от мотоцикла, — попросил он.

— Ты же хотел спать.

— Прокатиться с ветерком — это лучше любого сна. Мне нужно размяться.

На трассе Радченко выжал из «бенелли»сто пятьдесят и снова почувствовал себя не тягловой лошадью, а человеком.