Грег Кайзер - Самая долгая ночь

Спарк вытащил из кармана пиджака клочок бумаги и помахал им, словно флагом.

— Жду не дождусь, когда получу тысячу тюков господина Эйтхейзена. Тчк. Эта сделка Джека не касается, — процитировал Спарк по памяти. Телеграмма, которую ему прислал Лански. — Нашел эту бумажку в твоем логове на Кингс-Кросс. И кучу других вещей. Карты, например. Списки и графики. И сразу понял, где и когда тебя искать. А еще маленькую коричневую книжечку, а в ней цифирки — количество денежек. Если ей верить, то у тебя имеется двадцать пять тысяч, приятель.

С этими словами Спарк смял телеграмму в комок и бросил ее в грязь.

— Скажи, что замышляет твой лилипут? Какой навар он хочет получить здесь, в Голландии, раз он заявил, что это не моего ума дело? Он что, контрабандой решил заняться? Говорю тебе, мне причитается мой кусок, и я за ним приплыл. А что мне причитается, я знаю.

— Евреи, — ответил Маус, отлично понимая, что в любой момент может превратиться в труп.

— Евреи?

— Мы приехали за евреями. Их здесь целая тысяча, — Маус помахал рукой в сторону безликой толпы. Впрочем, ее уже трудно было назвать безликой, после того, как он был вынужден решать, кому идти налево, а кому — направо.

Река успела подняться на ноги.

— Леонард. Что…

В следующее мгновение пулеметы вновь дали по дамбе очередь, заглушив ее слова.

— Евреи, — задумчиво произнес Спарк и покачал головой.

— Никакого навара, Джек. Никакой «капусты». У меня есть только евреи, и больше ничего, — произнес Маус, а сам ждал, как на это отреагирует Спарк.

Джек Спарк обвел глазами берег, словно только сейчас заметил толпу народа.

— Джек, нам некогда разводить разговоры, — произнес крайний слева ганеф.

— То есть я притащился в эту вонючую Голландию, пустил на ветер три тысячи фунтов, чтобы встретить моих старых друзей из УСО, дружков Гарри О'Брайена, надеюсь, ты помнишь Гарри, а, Леонард? Он так и не вернулся домой, наш добрый Гарри. Три тысячи фунтов я потратил и приехал сюда, чтобы получить то, что мне причитается, и что я вижу? Евреев? — произнес Спарк, с нотками сомнения в голосе.

— Я бы не советовал тебе ввязываться в это дело, Джек, — произнес Маус. — Потому что, стоит тебе попробовать, как Лански этого никогда не забудет. Подумай, как следует, надо ли тебе это.

Спарк ответил не сразу. Он думал.

— Твой лилипут хочет быть героем, верно я говорю? — спросил он наконец. — Считает, что может стать героем, чтобы потом попасть на свои жидовские небеса?

— Джек, — снова подал голос ганеф слева. — Если нам здесь ничего не светит, то пора сваливать.

— Заткнись, Барри! — рявкнул на него Спарк. Пулеметы на палубе катера застрочили снова.

— Он считает, что может размазать меня по стенке, этот твой лилипут, — продолжал тем временем англичанин. — Но на этом берегу лужи король я, а не он. Здесь он никто. Так что ты, Леонард, и этот твой лилипут допустили ошибку.

— Я предупредил тебя. Не пори горячку. Если Лански узнает, будешь кусать локти, но поздно, — ответил Маус. — А он точно узнает.

— Ты пытался продырявить меня насквозь, ты и твой чертов фриц! — словно труба иерихонская прогромыхал Спарк, и его трубный глас заглушил собой даже пулеметную очередь.

Маусу всегда не давал покоя вопрос, сумеет ли он в последние мгновения жизни держать глаза открытыми или все же зажмурится. Глаза его оставались открытыми, хотя и слегка прищуренными. Но секунды шли, а Спарк так и не запустил руку в карман пиджака, и не дал сигнала своим подручным. Он снова задумался, и, похоже, мысли как пчелы роились в его круглой, как котел, голове.

— Джек, нам пора сваливать, — напомнил ему ганеф по имени Барри. — Парни из УСО сказали, мол, всего двадцать минут, или ты забыл? В этой луже полно немецких подлодок.

— Я, кажется, сказал тебе, заткнись! — снова рявкнул на него Спарк, а сам повернулся к Маусу. — Немчура сейчас не осмеливается сунуть сюда нос, но стоит нам свалить отсюда, как они будут тут как тут. Верно я говорю?

— Что… — вновь подала голос Река.

— Томми, помоги ей заткнуться, если она снова откроет рот, договорились?

— Понял, Джек, — отозвался Томми и нацелил на Реку свой «стэн».

— Что тебе нужно, Джек? — спросил Маус.

— Ты думаешь, я просто так притащился в такую даль? Я здесь потому, что хочу получить мои законные три тысячи за это путешествие плюс причитающийся мне кусок.

И Маус понял. За эти три недели он совершил столько сделок, что все моментально понял.

— Все, что ты хочешь, Джек, — ответил он.