Майкл Смит - Те, кто приходят из темноты

Бар в номере оказался полным, и там нашлось достаточно выпивки, чтобы удовлетворить наши нужды. Мы с Фишером устроились напротив друг друга в двух креслах. Наша прогулка до отеля получилась долгой, и мы оба замерзли. Было уже начало двенадцатого, и мне пришло в голову, что стоило бы послать Эми эсэмэску. Вот только я не знал, что написать. Что-то короткое. И приятное. Я понимал, что мне не следует этого делать, во всяком случае, до тех пор пока в моей голове не будет какой-то ясности. Я уже дважды отказывался от этого намерения. Однако мысль продолжала меня преследовать. Если я не пошлю эсэмэску в самое ближайшее время, Эми ляжет спать.

Я сидел, опустив руки и закинув назад голову, не зная, на что решиться. На меня навалилась такая усталость, как будто я никогда не спал.

— Почему у тебя нет детей? — спросил Фишер.

— Эми много работает, — ответил я, чувствуя себя паршиво.

Мы довольно долго молчали. Наконец Фишер сказал:

— Она мне снится.

Я не понял.

— Кто?

— Донна.

Я далеко не сразу сообразил, о ком он говорит. Слегка наклонив голову, я посмотрел на него.

— Из школы? Ты имеешь в виду ту девочку, которая покончила с собой?

— Да.

Я не знал, что сказать.

— Да, так бывает. Судя по всему, это изменило твою жизнь.

— Верно, — кивнул он. — Но ты не понял. Я никогда о ней не думал. Да, произошедшее было ужасно. И некоторое время я сильно переживал.

— Но тут не было твоей вины.

— Я знаю, — сказал он, и на его губах мелькнула улыбка. — Ты мне так и сказал, и я тебе благодарен. Честно говоря, если бы мы не поговорили с тобой тогда на стадионе, я бы тебя никогда не вспомнил. Знаешь, через некоторое время я смирился с поступком Донны, понял, что не могу считать себя ответственным за сделанный ею выбор. Я был мальчишкой довольно глупым и самовлюбленным — но ведь это еще не преступление. Я не подталкивал ее и никак не способствовал тому, что произошло. Я встречался с психоаналитиком, пока учился в колледже, и постепенно перестал чувствовать угрызения совести. И продолжал жить обычной жизнью. И все складывалось удачно.

— Складывалось?

Он продолжал, словно не услышал моего вопроса.

— В следующие годы я практически ее не вспоминал — а если и вспоминал, то вся история казалась мне уже пройденной и я с легкостью забывал о ней снова. И вот год назад она мне приснилась.

Он посмотрел на свои руки. Освещение в номере было довольно тусклым, но мне показалось, что его пальцы дрожат.

— Мне приснилось, что я рано вернулся домой с работы и в доме пусто. Я не обеспокоился: дети в детском саду, а жена пошла в магазин или болтает с соседкой за чашкой кофе. У меня с собой были кое-какие бумаги, которые следовало просмотреть, и я направился в свой кабинет. Через некоторое время мне почудилось, что я слышу шум льющейся воды, но я никак не мог понять, откуда доносится звук. Наконец я сообразил, что он идет сверху. Мне это показалось странным — ведь я был один в доме, поэтому я подошел к основанию лестницы и посмотрел вверх. — Его лицо дрогнуло. — И я увидел, как верхнюю площадку пересекла тень.

— И ты поднялся наверх?

— Естественно. Ведь это же был сон. Я не поднялся по лестнице, я взбежал по ней — из-за этой маленькой тени. У меня двое маленьких детей, и я встревожился. Испугался. Я помчался по лестнице, не сомневаясь, что кто-то из них попал в беду, а когда я поднялся наверх, шум воды стал громче. Я побежал в конец коридора, дверь в ванную была закрыта. Я дернул ручку, но она не поддавалась. Тогда я ударил в дверь ногой. Я слышал, что там кто-то есть, оттуда доносились звуки, не слова, а просто шум, словно кто-то бормочет от страха. Тогда я отошел на шаг назад и со всего размаха ударил в дверь плечом — дверь распахнулась, и я оказался в ванной.

Там никого не оказалось: пустая ванна, все как обычно, шампуни моей жены стоят ровными рядами, на полочке над унитазом аккуратно выстроились книги. Зеленый пластиковый кит полон детских игрушек для купания. Все в порядке. Но тут я услышал щелчок.

Я вернулся в коридор и обнаружил, что одна из дверей слегка приоткрылась. Я потянулся к ручке, но в последний момент понял, что не хочу ее трогать. Дверь была открыта настолько, что я смог заглянуть в спальню дочери и увидеть кусок ковра и часть стены. И еще я заметил тень, вот только теперь она была слишком большой для ребенка, и я услышал шорох, словно кто-то отбросил в сторону одеяло и забрался в детскую кроватку, — я и сам не понимал, откуда это знаю, но не сомневался, что она обнажена и ждет меня, — однако в тот момент, когда я прикоснулся к двери, я сообразил, что в постели лежит Донна.