Майкл Смит - Те, кто приходят из темноты

Хотя… сейчас она вспомнила, как вернулась в коттедж. Когда она пришла с пляжа, мама сидела на стуле, без книги. Даже телевизор не был включен. Она сидела и смотрела на свои руки. Мама сказала: «Привет», — когда появилась Мэдисон, и больше ничего, что показалось ей странным, ведь она опоздала. По меньшей мере на полчаса. На самом деле… она была уверена, что посмотрела на часы в кухне и увидела, что уже семь, а значит, она пришла на целый час позже, чем велела ей мама.

Мэдисон приняла душ, чтобы смыть песок, а когда вышла, мама сказала, что ей сегодня не хочется идти куда-то есть и как она относится к тому, чтобы заказать пиццу? Мэдисон считала, что это классная идея, потому что в «Марио» в Кэннон-Бич делали «серьезные пироги», как говорил папа, и купить их можно только здесь, ведь у них не было сети. Мэдисон удивило, что мама это предложила, потому что она обычно твердила, что Марио кладет слишком много сыра и что некоторые продукты, которые он использует, ненатуральные или генетически модифицированные, но, в любом случае, правильный ответ был: «Да, конечно».

Но потом мама не смогла найти меню, и, когда собралась позвонить в справочную службу, было уже довольно поздно, и вскоре Мэдисон поняла, что пиццы не будет. Она нашла в шкафу коробку с консервированным супом и приготовила его. Мама от супа отказалась. Мэдисон тоже не хотела есть, но заставила себя проглотить примерно половину, а затем почитала книгу по истории. Она любила историю, ей нравилось узнавать о вещах и событиях, случившихся в прошлом.

А потом она отправилась спать. Надела пижаму и забралась в постель. И наверное, уснула.

А теперь она проснулась.

Мэдисон разжала пальцы и снова посмотрела на морского ежа. Она помнила, как наклонилась и подняла его. Помнила, как сидела, держа его в ладони. Так почему же она не может вспомнить, что произошло потом? Морской еж — это событие. Она наверняка должна была броситься показывать его маме в надежде, что он ее обрадует. Почему она не помнит, как это сделала?

Мэдисон снова легла и натянула одеяло до самого подбородка. Она хорошо училась и легко побеждала всех в игру, когда требовалось запоминать разные жесты, — дядя Брайан даже говорил, что она стала бы победительницей мирового чемпионата, если бы такой проводился. Но сейчас окружающая вселенная представлялась ей как большой телевизор, по которому показывают сразу две передачи — или как будто что-то случилось с сигналом и на экране одна картинка, а звук от совсем другого фильма. И хотя она смогла ответить на вопрос, что она тут делает, все равно она ничего не понимала. Она здесь, потому что это их пляжный домик и она приехала сюда с мамой, сейчас ночь, поэтому она лежит в кровати.

Но разве все так и есть?

Она задышала быстрее, как будто ждала, что вот-вот узнает плохую новость или услышит звук, означающий, что к ней приближается нечто ужасное. Что-то здесь было не так, не так, как должно быть.

А разве не было… какого-то мужчины?

Разве он не дал ей что-то, сказав, чтобы она положила это в ящик своей тумбочки? Карточку, похожую на визитку папы, только совсем простую и белую?

Нет, ничего подобного не было.

Не было никакого мужчины. Точно не было. Значит, нет никакой карточки. И проверять нет никакого смысла.

Но Мэдисон все-таки проверила и обнаружила, что в ящике действительно лежит карточка. На ней было напечатано имя и шариковой ручкой приписан номер телефона. А на другой стороне картинка — как будто кто-то написал цифру девять, а потом немного повернул карточку и нарисовал еще одну девятку и продолжал так делать до тех пор, пока не вернулся к исходной точке.

Не отдавая себе отчета в том, что делает, Мэдисон потянулась к телефону на тумбочке и набрала номер. Гудки звучали и звучали, будто она звонила на другую сторону Луны. Никто не ответил, и Мэдисон положила трубку.

И заставила себя снова лечь. А потом попыталась услышать за дождем шорох волн и забыть про то, что за окном бушует ураган, уловить успокаивающий рокот воды, набегающей на берег. Она лежала с закрытыми глазами и прислушивалась, дожидаясь мгновения, когда течение унесет ее назад, в темноту. Завтра она проснется, и все будет как всегда. Она просто устала и хочет спать. Все хорошо. Все как обычно.

И не было никакого мужчины.

Когда Элисон О'Доннел проснулась в полтретьего ночи, то услышала шум дождя, но она знала, что разбудило ее не это. Она отбросила одеяло в сторону и спустила с кровати ноги. Взяла халат и надела его. В голове у нее был туман, она плохо спала, и ее мучили дурные сны, но материнские ноги всегда действуют независимо от желания. Не важно, как сильно ты устала, как измучена, как твои мозг и тело хотят, чтобы ты снова забралась в постель и оставалась там целую неделю, или месяц, или, может, вообще до конца жизни. Есть звуки, которые отзываются в подсознании и побеждают все твои личные желания.