Шон Хатсон - Язычник

Фаррелл сунул руку за пазуху и нащупал рукоятку своего револьвера в подвешенной под плечом кобуре.

Ну, теперь они не уйдут, подумал он, улыбаясь. Мы их возьмем тепленькими.

Небольшой, в пятнадцать квадратных футов кабинет был почти весь занят старинным бюро, заваленным корреспонденцией. Письма были придавлены стеклянным пресс-папье в виде черепахи. На окантованных фотографиях, висевших на стенах, был запечатлен фасад музея. Фотографии были расположены в хронологическом порядке: первая снята в 1934-м, последующие — через каждые десять лет. Само здание переменилось за это время очень мало; кое-где его подбелили, вот, пожалуй, и все; оно все еще напоминало Донне большой дом с террасами.

Возле одной стены стояли шкафы, наполненные фотографиями и биографическими подробностями из жизни видных исторических фигур, журналистов, политиков и спортсменов — начиная с Клемента Эттли до греческого бога Зевса.

— Этот музей основал мой дед, — сказал Пакстон. — В тридцатые годы, во время своего посещения Америки, он видел много таких музеев. После его смерти музей перешел к моему отцу, а затем и ко мне. Доход он приносит небольшой, хватает лишь на текущие расходы, но все-таки мы умудряемся сводить концы с концами Я ни за что не хотел бы закрыть его — Пакстон ласково улыбнулся и коснулся фотографии музея, снятой в 1934 году.

Он был высоким привлекательным человеком лет сорока пяти. Поседевшие виски придавали ему благородный вид. Так же как и лысина на затылке. Одет он был в рубашку с отложным воротником и мятые брюки; но он тут же извинился за свой небрежный вид, объяснив, что работал дома и, торопясь в музей, надел первое попавшееся под руку.

— Раньше мы делали все фигуры сами, — сообщил он. — В подвале была мастерская. Мой отец нанимал трех людей для изготовления фигур. Но мне не нужны работники. Все, что мне надо, я заказываю у мадам Тюссо. — Он улыбнулся. — И они выполняют мои просьбы. Иногда они предлагают кое-что сами — фигуры всяких модных знаменитостей: поп-звезд, звезд телевидения или спортсменов. Я устанавливаю их в своей уорхольской галерее. Так я ее называю. — Он вновь улыбнулся. — Слава модных знаменитостей, как правило, длится недолго. Через месяц-другой я обычно их заменяю.

— Мистер Пакстон, вы хорошо знали моего мужа?

— Насколько хорошо можно знать другого человека, миссис Уорд, — философски произнес он. — Я был в хороших отношениях с Крисом, когда он здесь работал. Он провел у нас около недели, наблюдая, как работает наш музей.

— Вы что-нибудь знаете о книге, которую он здесь спрятал?

— Ничего. Однажды он позвонил мне и спросил, не может ли он привезти ко мне одну вещь. Он даже не хотел сказать, что это такое:

— Давно ли это было?

Пакстон пожал плечами.

— Шесть-семь недель назад, — сказал он. — Он только объяснил, что книга представляет большую важность для него самого и некоторых других людей.

— Он не сказал, каких именно людей? — перебила Донна.

— Нет, просто попросил разрешения спрятать ее в музее. Я согласился. Он сказал, что заберет ее через месяц-другой. Затем... — Неоконченная фраза повисла в воздухе.

— Вы видели эту книгу? Вы знаете, где он ее спрятал?

— Не имею понятия. Он мог спрятать ее где угодно. — Он сделал паузу, с почти извиняющимся видом глядя на Донну. — С моей стороны не было бы невежливо спросить, от кого он прятал эту книгу?

— Точно я не знаю, — ответила Донна. — Но должна это выяснить.

Она не стала упоминать об инцидентах, происшедших за последние несколько дней, особенно об осаде коттеджа накануне ночью. Только сказала, что книга отмечена гербом с изображением ястреба. И еще она сказала, что книга очень старая.

— Я понимаю, что это довольно смутные сведения, но это все, что я знаю.

— Я был бы рад вам помочь, — вызвался Пакстон.

— Это очень любезно с вашей стороны. Спасибо, — улыбнулась Донна.

Пакстон выдвинул ящик бюро и извлек оттуда поэтажный план трехэтажного здания. Он положил план на бюро, придавив его с четырех углов кипами бумаг.

— Музей состоит из галерей, — указал он на план. — Не правда ли, это звучит великолепно — музей, — сказал он со смешком. — Мой дед считал, что музеи восковых фигур должны быть образовательными центрами. Он называл их храмами всеобъемлющего знания.

Донна и Джули были более заинтересованы в планировке здания, чем в ностальгических раздумьях Пакстона.

— Это нижний этаж? — спросила Донна, показывая пальцем из нижнюю часть плана.