Шон Хатсон - Язычник

— Никаких сигналов, — сказала она. — Наверно, линия перерезана. — В ее голосе слышались нотки страха. Она положила на место трубку и стала наблюдать за сестрой, одновременно прислушиваясь к шуму внизу.

Донна открыла гардероб. Присела на корточках перед похожим на сейф металлическим шкафчиком, обшитым дубом. Взяла ключ, лежавший на шкафчике, и открыла его дверцу.

— Боже! — ахнула Джули, глядя на его содержимое.

Внутри лежали четыре тускло поблескивавших пистолета: «смит-и-вессон», девятимиллиметровая автоматическая «беретта», хромированный «магнум» и «патфайндер». В самом низу шкафчика были сложены коробки с патронами.

Донна взяла «смит-и-вессон», выдвинула барабан и набила его патронами.

Джули наблюдала за ней широко раскрытыми глазами и даже подпрыгнула, когда ее сестра вдвинула барабан обратно. Она поднялась, и Джули подумала, что никогда еще не видела сестру такой: со все еще встрепанными волосами, в тонкой ночной рубашке и с посверкивающим револьвером в руке. Если бы не серьезность их положения, это зрелище показалось бы ей нелепым.

— Что ты собираешься делать? — спросила Джули, надевая халат и опасливо поглядывая на револьвер, который Донна, как опытный стрелок, держала обеими руками. — Ты же не можешь убивать людей, кто бы они ни были. Это ведь не кинобоевик.

— Я знаю. Но ведь эти люди внизу не убегут, если мы поднимем крик.

Сестры обменялись взглядами. Джули вздрогнула при виде решимости, которая даже в этом полумраке светилась в глазах Донны.

— Пошли, — сказала Донна, медленно направляясь к двери.

Какое-то мгновение Джули колебалась.

— Ты хочешь дождаться, пока они поднимутся сюда? — с вызовом спросила Донна.

Джули покачала головой. Обе они застыли у двери, внимательно прислушиваясь.

Донна услышала хорошо знакомый скрип.

Это открывали дверь гостиной.

Кто-то вошел в холл.

Можно было не сомневаться, что скоро он поднимется по лестнице.

— Открывай, — велела Донна, показывая головой на ручку двери.

Джули протянула руку и, поколебавшись, схватила дрожащей рукой холодную медь. Все ее существо пронизывал холод. Ее руки покрылись мелкими пупырышками. На какой-то миг она усомнилась, хватит ли у нее сил открыть дверь.

Что там снаружи, во тьме?

— Я выйду первая, — шепнула Донна. — Когда я скажу, включай сразу все лампы.

Джули кивнула, вспомнив, что рядом с дверью находится доска с четырьмя выключателями, которые включали освещение на лестничной площадке, лестнице и в холле.

Донна еще крепче стиснула револьвер, слегка дрожа от напряжения и страха.

Что, если этот ночной гость вооружен?

Что, если ей и в самом деле придется стрелять?

Она вспомнила, как они с мужем, увлекаясь стрельбой, проводили долгие часы в тире. Постепенно стали неплохими, а затем и превосходными стрелками. Правда, стреляли по мишеням, а не по живым целям.

А мишени не стреляют в ответ.

Этот человек все еще в холле?

Если так, то каков наилучший план действий?

Встретить его лицом к лицу? Держать под прицелом «смит-и-вессона» до прибытия полиции? А как вызвать полицейских, если линия перерезана?

Мысли лихорадочно роились в ее мозгу.

Что, если он уже стоит по ту сторону двери, ожидая ее появления?

Она закрыла на миг глаза, пытаясь собраться с мыслями, решить, что делать.

Вперед, только вперед.

Она слышала, как ее сердце толкается о ребра, в ушах шумит кровь.

Не можешь же ты ждать всю ночь!

Донна подняла револьвер.

Вперед.

— Открывай, — велела она и, когда Джули открыла дверь, выскользнула на лестничную площадку.

Держа револьвер в руках, идти по ковру было очень неудобно.

На площадке было темно, слабый свет просачивался лишь в небольшое окно посреди лестницы.

И в этом свете Донна увидела фигуру человека.

Он поднимался по лестнице.

— Свет! — отчаянно закричала она. Джули вышла на площадку и щелкнула всеми выключателями.

Лампы ярко озарили площадку, лестницу и холл. В этом ослепительном сиянии можно было ясно видеть забравшегося в их дом человека.

Джули вскрикнула.

Ее крик, заметавшись среди стен, больно ударил Донну по перепонкам, она отпрянула от перил.

Человек остановился, видимо ошеломленный внезапным появлением двух женщин и еще более — зрелищем револьвера в руках одной из них.

Глядя на его лицо, Джули зажала рот рукой, чтобы не испустить еще одного крика ужаса.

Лицо было бледное, почти желтое, глаза — казалось, у них нет белков — сидели глубоко в глазницах. Щеки были исполосованы глубокими, только-только затягивающимися ранами. На лбу виднелись готовые прорваться большие гнойники. Во рту, похожем на простую прорезь между подбородком и носом, торчали пожелтевшие зубы. На все изуродованное лицо ниспадали колыхающиеся тонкие седые волосы.