Шон Хатсон - Язычник

Изо рта у него попахивало спиртным. По пути домой он заглянул в паб и выпил пару рюмок водки. Отличное пойло. Как раз то, что нужно. Отъезжая, дома он решил выпить еще пару рюмок. Литературный агент нашел среди связки ключей тот, что отпирал дверь между гаражом и домом. Но едва он вошел в холл, как вокруг его горла обвилась чья-то могучая рука. Рука оторвала его от пола.

Он попытался закричать, но горло было сдавлено.

В следующий миг к его шее, как раз под левым ухом, был приставлен кончик ножа.

Коннелли вздрогнул, он почувствовал холод в животе.

— Молчи, — предупредил его грубый голос.

Внезапно в царившем в холле мраке вырисовались две тени.

Они приблизились к нему и остановились — две безликие тени, похожие на зрителей, садистски наблюдающих за каким-то варварским зрелищем.

— Где книга? — спросил один из них.

Рука ослабила свою хватку, и Коннелли смог просипеть:

— Какая книга?

Однако передышка оказалась короткой, рука сдавила горло с еще большей жестокостью.

Одна из фигур выступила вперед и с неимоверной силой ударила Коннелли в живот. Он задохнулся, промычал что-то невнятное и упал бы на колени, если бы не державшая его за шею рука.

Кончик ножа больно кольнул в мягкое место под ухом.

— Чертов придурок, — презрительно сказала тень. Она наклонилась вперед, вплотную приблизившись лицом к лицу Коннелли. Тусклый свет, проникавший через окно холла, почти не озарял темные фигуры, и Коннелли не мог разглядеть лица Питера Фаррелла. — Ты что, вздумал шутки шутить? — Он щелкнул пальцами, и ему тут же вручили нож.

— Клянусь Христом, я не знаю, где книга, — с трудом прохрипел Коннелли, которого так и не выпускали из тисков.

— Врешь, — сказал Фаррелл. Он провел ножом по щеке литературного агента, вплоть до самого края глаза. — А ты знаешь, что я могу вырезать тебе глаз одним движением?

— Клянусь вам, я не знаю, где эта чертова книга, — выдавил Коннелли; глаза у него были безумно выпучены.

— Ты был его литературным агентом. Ты знал, над чем он работает.

Фаррелл подвел нож к нижней губе Коннелли и нажал. Сперва слегка.

— Нет, — сказал Коннелли, боясь пошевелить губами.

Фаррелл слегка отодвинул нож.

— Он говорил тебе, над чем работает?

— Редко. Он очень неохотно говорил о своей работе.

— А ты никогда не спрашивал?

Кончик ножа переместился на нижнюю часть подбородка.

— Скажи, что ты знаешь, — велел высокий человек. — Скажи, что ты знаешь о книге.

— Могу только повторить, он никогда не говорил о своей работе.

Нож углубился в подбородок. По шее Коннелли, обагряя воротник рубашки, хлынула кровь.

— Найди книгу, — спокойно произнес Фаррелл, чиркнув ножом по щеке, а затем по ушной мочке. — Найди ее. Мы будем наблюдать за тобой, не все время, но ты не будешь знать, когда именно. А если ты обратишься в полицию, я лично приду к тебе и отрежу твою чертову башку. Понял?

Коннелли закрыл глаза, чувствуя, что кровь продолжает литься из распоротого подбородка.

— Понял? — злобно прошипел Фаррелл.

— Да, — прохрипел Коннелли.

Фаррелл снова взмахнул ножом. Молниеносный и сильный удар распорол мочку левого уха. Мочка лопнула, словно набухшая почка, и оттуда брызнула кровь. Когда тот, кто сжимал его шею, убрал руку, литературный агент рухнул ничком на пол, держа кровоточащую мочку. Сквозь его пальцы струилась алая жидкость.

Открыв дверь, Фаррелл выпустил своих спутников и обернулся к раненому Коннелли.

— Мы еще поговорим с тобой, — сказал он.

Сперва Джули думала, что этот шум снится ей во сне, но когда присела на кровати, поняла, что это не так.

Она напряженно вслушивалась. В доме, казалось, царило полное безмолвие. Но вот она опять услышала.

Внизу, на первом этаже.

Чьи-то шаги.

Тихие, почти бесшумные, и все же это были шаги.

Протянув руку, она сильно толкнула Донну и, видя, что та не проснулась, стала ее трясти. Старшая сестра медленно перекатилась на другой бок и подняла еще сонные глаза.

— В чем дело? — прошептала она, не спеша проводя рукой по лицу.

— Я слышала какой-то шум, — тихо сказала ей Джули. — Кажется, кто-то забрался в наш дом.

Донна несколько раз моргнула, ее голова вдруг прояснилась. Она села на краю кровати, спустив ноги на ковер, и тоже напрягла слух.

— Слышишь? — спросила Джули.

Донна, кивнув, встала и быстро и тихо подошла к одному из гардеробов.

— Вызови полицию, — шепнула она Джули, которая еще до ее слов протянула руку к телефону, стоявшему возле кровати. Сняв трубку, она, нахмурившись, несколько раз нажала на рычаг.