Шон Хатсон - Мертвая голова

Он то засыпал, то просыпался. Ему не удавалось заснуть больше чем на полчаса. Боль и невыносимая жара делали свое дело.

Повернувшись на бок, Райан остановил взгляд на часах.

В полумраке сверкали светящиеся зеленые стрелки. Был уже почти час ночи. В больнице было тихо Райану казалось, что его хриплое дыхание разносится по всему зданию.

Изредка он слышал, как кто-то проходит мимо его двери. Шаги удалялись и замирали в тишине.

На лбу его выступил пот. Он смахнул его одной рукой, а другой сбросил одеяло.

Боже, какая, жара.

Он посмотрел на свое забинтованное тело. Ну и подумаешь, синяки.

Рак.

Этот чертов рак.

Райан вдруг ощутил страшный холод, будто жидкость в капельницах превратилась в ледяную воду. Он мгновенно забыл о жаре. Приступ боли в груди вывел его из задумчивости. Он судорожно глотал воздух, зажмуриваясь при каждом вдохе.

Шесть месяцев.

— Черт, — ворчал он.

Люди редко размышляют о своей грядущей смерти. Даже в моменты одиночества, думал он. Конечно же, и он не беспокоился о том, как и когда умрет, пока Ньюман не сообщил ему о приближении неотвратимого. Наверное, каждому приходит в голову мысль, что же такое смерть и когда придется встретить свой конец. Но если тебе заранее сказали об этом, совсем другое дело. Знать о таком приговоре само по себе страшно, но когда известно, что осталось жить всего несколько месяцев, это просто невыносимо.

Быть беспомощным в такой ситуации — еще страшнее.

Райан ощущал странное сочетание гнева и дурных предчувствий. Он ерзал в кровати, скомкав влажные от пота простыни.

Ему сказали, что он умрет приблизительно через шесть месяцев. Это, по мнению Ньюмана, неопровержимая истина, и ее нельзя опровергнуть.

И они думают, что он будет беспомощно лежать здесь и ждать конца?

Ну уж нет!

Райан стиснул зубы.

Он будет бороться. Бороться с этой чертовой болезнью, которая пытается его убить. Бороться с ней, как он всегда боролся со злом. Он не позволит ей взять над ним верх. Вся его жизнь была борьбой. Вся его работа, все его отношения с людьми. Теперь ему предстоит сразиться с самым грозным противником. С самой смертью.

Что ж, он сразится.

Он читал о случаях, когда людям ставили смертельный диагноз, отпускали ограниченные сроки на жизнь. А они боролись, и некоторые побеждали. Некоторые заставляли смерть отступить.

Если другим это удавалось, он тоже сможет.

Попробуй-ка возьми меня, ты, сволочь, и я сражусь с тобой.

Он заскрежетал зубами, словно встретил осязаемого противника.

Он не сдастся. Он не намерен валяться здесь, отказавшись от всего, что ему так дорого.

Ни за что.

Мысли его были прерваны ворвавшимся в комнату светом, который заставил его прикрыть глаза рукой. Секунду фигура в белом халате вырисовывалась в дверном проеме, затем сестра проскользнула внутрь и закрыла за собой дверь.

— Вам следовало бы держать за плечами косу, — сказал Райан.

Сестра с недоумением посмотрела на него.

— Я вас разбудила? — спросила она.

Он покачал головой.

— Я все равно не могу спать, — сказал он.

— Еще таблетку снотворного? — спросила она, проверяя капельницы и делая запись в блокноте, висевшем на спинке кровати. Она подошла к нему, пощупала пульс, глядя на часики, приколотые к халату.

Райан рассматривал ее в полумраке, отметив, что ей всего двадцать с небольшим и что она хорошенькая. От нее пахло свежестираным бельем.

Она хотела накрыть его одеялом, но Райан показал рукой, что не надо.

— Слишком жарко, — сказал он, зажмурившись от приступа боли.

— Вам очень больно? — спросила она.

— Можно сказать и так, — съязвил он.

— Хотите, я чем-нибудь помогу?

— Чем тут поможешь?

— Я принесу вам пару таблеток бруфена. Вы заснете.

— Я не хочу спать, — резко ответил он. Потом тон его смягчился. — У меня будет для этого достаточно времени через шесть месяцев.

Она участливо смотрела на него сквозь полутьму, и он несколько расслабился.

— Это что, профессиональный долг? — спросил он. Она не поняла.

— Ну, эта обязанность иметь дело со стонущими ублюдками, — объяснил он.

Она улыбнулась.

— Да. Такая работа, — произнесла она.

— Почему вы этим занимаетесь? Из-за денег?

— Кто-то же должен это делать. К тому же мне это нравится. Я люблю ухаживать за людьми. Моя мама тоже была медсестрой. А потом акушеркой. До самой ее кончины.

— Сколько ей было, когда она умерла?

— Сорок восемь. У нее был удар.

Ей повезло.