Питер Страуб - Глотка

Он залез в задний карман брюк и вынул оттуда увесистый бумажник. Раскрыв его, толстяк показал мне золотистый значок, какие дают обычно женам полицейских и добровольным помощникам полиции, которые надеются поступить в академию.

– Выглядит впечатляюще, – сказал я.

Уперев указательный палец мне в грудь, толстяк приблизил свою красную физиономию к моему лицу.

– Ты не знаешь, во что ввязываешься, ты, чертов идиот.

Потом он прошел мимо меня и вышел из здания. Я видел в окно, как он засовывает бумажник обратно в карман, идет по дорожке, переходит улицу, даже не заботясь о том, чтобы оглянуться, нет ли вокруг машин. Открыв дверцу своего «лексуса», он втиснулся внутрь.

Он захлопнул дверцу, включил двигатель и поглядел в окно, чтобы убедиться, что я по-прежнему наблюдаю за ним. Казалось, лицо его занимало все окно машины. Выехав на Берлин-авеню, он прибавил газу.

Выйдя на тротуар, я увидел удалявшиеся фары его машины. Сверкнув тормозными огнями, он остановился на светофоре двумя кварталами ниже. Потом «лексус» проехал еще один квартал и свернул налево. Толстяк не посчитал нужным включить при этом мигалку. На дороге не было больше машин, ночь казалась черной и огромной.

Я снова прошел между заборами и вошел в здание больницы.

Прежде чем я успел войти в лифт, к стоянке для машин перед отделением скорой помощи подъехал полицейский фургон. Красные и синие огни отбрасывали блики по всему коридору, сменяя друг друга с частотой кодов азбуки Морзе. Клерки по-прежнему сидели за своей перегородкой. Из машины вылез лысеющий мужчина с огромным носом. Детектив прошел через раздвижные стеклянные двери. К нему тут же кинулась молоденькая медсестра. Детектив сказал что-то, чего я не расслышал, подхватил ее на руки и, нашептывая что-то ей на ухо, пронес по ступенькам, а потом опустил в начале длинного коридора. Согнувшись пополам, как видно от смеха, медсестра замахала руками ему вслед, потом выпрямилась и поправила форму.

Внимательно разглядывая меня, детектив двигался в мою сторону.

Я остановился, ожидая его приближения. Войдя в вестибюль, он тут же сказал:

– Давайте, вызывайте лифт, не надо стоять здесь вот так. – Он махнул в сторону кнопок. Клерки, внимательно наблюдавшие за происходящим, улыбнулись сначала ему, потом друг другу. – Вы ведь собирались вызвать лифт, не так ли?

Я кивнул, подошел к ближайшему лифту и нажал на кнопку.

Детектив махнул головой клеркам. Лицо его казалось неподвижным, но глаза при этом сверкали.

– Ведь это не вы звонили нам? – спросил он меня.

– Нет, – сказал я.

– Тогда все в порядке.

Я улыбнулся, и огонь в его глазах вдруг медленно потух, словно театральные лампы. Он был настоящим комедиантом с одутловатым лицом и в неглаженном костюме.

– Полиции вообще не следует выезжать на вызовы в больницу, – у него было лицо, способное без особых мимических движений выразить тончайшие оттенки чувств и эмоций. – Не соблаговолите ли зайти внутрь? – Перед нами как раз открылись двери лифта.

Я вошел в кабину, полицейский последовал за мной. Я нажал кнопку третьего этажа. Когда лифт остановился, полицейский вышел первым и пошел по коридору, ведущему к палате Эйприл Рэнсом. Я пошел за ним. Мы проследовали мимо поста медсестер, свернули в следующий коридор. Из палаты Эйприл вышел молодой офицер в форме.

– Ну? – вопросительно взглянул на него детектив.

– Есть шанс, что это действительно произойдет, – сказал полицейский. На табличке его было написано «Томпсон» – Кто это, сэр? – спросил он, глядя на меня.

Детектив тоже поглядел на меня.

– Кто это? Я не знаю, кто это. Вы кто?

– Я – друг Джона Рэнсома, – сказал я.

– Как быстро распространяются новости, – заметил детектив, заходя в палату.

У дальнего конца кровати стояли Джон Рэнсом и доктор, напоминавший студента-первокурсника. Рэнсом выглядел словно загипнотизированный. Заметив меня, он поднял глаза, затем посмотрел на детектива и снова на меня.

– Тим? Что происходит?

– Действительно, что происходит? – поддержал его детектив. – Почему у нас здесь собралось больше народу, чем у «Братьев Маркс»? Вы звонили этому человеку?

– Нет, я не звонил ему, – сказал Джон. – Мы обедали вместе.

– Понимаю, – сказал детектив. – Как миссис Рэнсом?

– О, хммм...

– Хороший ответ, решительный, – заметил детектив. – Доктор?

– Миссис Рэнсом проявляет явные признаки улучшения, – голос его напоминал толстую планку из темно-коричневого дерева.