Дэвид Розенфелт - Жизнь взаймы (в сокращении)

— Не надо этого делать, — сказала она.

— Надо, надо.

— Да, я так и подумала, тебя не отговоришь, — кивнула она и сказала, что вернется к пяти.

Она поцеловала меня на прощание — без всякой романтической страсти, по крайней мере поначалу. Второй, а затем третий поцелуй получился гораздо лучше. Когда мы наконец с большой неохотой оторвались друг от друга, она сказала:

— Как сложна жизнь.

Я улыбнулся.

— Моя — более чем.

— Ты же понимаешь, что я имею в виду.

— Да, я понимаю, что ты имеешь в виду.

Мы с Элли полюбили друг друга. Я уже не мог отрицать этого перед самим собой, и она, вероятно, тоже. Я узнал это чувство — ведь я уже любил: девушку, которую искал каждый день, каждую минуту. Девушку, которой, возможно, никогда не существовало.

День был бесконечно долгий. В ожидании момента, когда совершишь свое первое уголовное преступление, время тянется особенно медленно. Элли не вернулась в пять часов, и в половине шестого я стал волноваться. Я звонил ей на мобильный, у нее был включен автоответчик. До половины шестого я позвонил раз десять, потом пора было ехать в Ардмор, и еще раз двадцать я позвонил с дороги. Когда я доехал, я серьезно боялся, что с ней что-то случилось.

Я догнал Крейга на въезде в город. К больнице мы подъехали каждый в своей машине, припарковались на главной стоянке, и Крейг пересел в мою машину. На часах было половина десятого; без четверти десять охранник должен был делать обход.

— Элли пропала, — первое, что я сказал, увидев его.

— Да?

— Она не вернулась домой и не отвечает по телефону.

Крейг сказал, что нужно сосредоточиться на том, зачем мы хотим проникнуть в больницу. План у него был такой: встать в темноте у здания, и, когда охранник закончит обход, Крейг обезвредит системы безопасности. Он считал, что это займет меньше десяти минут, а потом он позвонит мне, и войдем мы вместе.

— Пистолет с тобой?

Я похлопал себя по карману:

— Со мной.

Он показал на бардачок:

— Если нас поймают, лучше пусть в обвинении значится просто «проникновение», а не «вооруженное проникновение». — Перед тем как выходить, он сказал: — Ричард, не важно, что сегодня случится, но после этого нам обязательно надо поговорить. Я должен тебе что-то сказать.

Мне не понравилось, как это прозвучало.

— Что именно?

— Потом, — сказал он. — Сначала закончим дело.

Без четырех минут десять раздался его звонок. Я не стал отвечать, просто вышел из машины и пошел ко входу в пристройку.

— Ты готов? — прошептал он.

Я глубоко вздохнул.

— Готов.

Он открыл дверь. Я сжался в ожидании сигнала тревоги, но было тихо. Мы включили фонарик. Первая комната была большая, с шестью столами, на каждом стоял компьютер. На столах было абсолютно пусто, их ящики были пусты. Вдоль стены шли пять кабинетов, и ни в одном не было ничего интересного.

Мы перешли в следующее помещение, о котором Мария Галассо сказала, что Фрэнк Донован не должен был туда заходить. Там стояло шесть больничных кроватей и обычное медицинское оборудование: капельницы, утки и прочее. Еще был рентгеновский кабинет и комната с табличкой «Хирургическая». Мы зашли в оба помещения, они оказались такими, какими и должны были быть.

И все это время я думал об Элли. В нашей ситуации она может не отвечать на звонки, только если дела совсем плохи. В голове у меня роились вопросы, что сделать, чтобы ей помочь.

Мы продолжали искать что-то разоблачительное, но ничего не находили. В конце концов Крейг показал на часы.

Я кивнул, вышел из здания и вернулся в машину, ждать Крейга, который остался вернуть сигнализацию в прежнее состояние.

Минут через десять он пришел и сел ко мне в машину.

— Прости, Крейг. Пустая трата времени.

— Ничего. Каждый порой получает неверную информацию.

Я кивнул.

— Я тоже так думаю.

— Ричард, я сказал, что нам нужно поговорить.

— Я помню.

— Я человек подозрительный, я все и всегда проверяю. Это вызывает раздражение, но в конечном итоге оказывается полезно.

Мне не понравилось такое начало.

— Ладно…

— И вот я проверил Элисон Тайнс.

Теперь я, с одной стороны, злился на него за это, а с другой — боялся того, что он мог раскопать.

— Наплевать, Крейг.

— Ричард, у нее нет сестры-двойняшки, и никогда не было, и она совсем не оттуда, откуда тебе сказала.

Меня словно током ударило.

— О чем ты говоришь, черт побери! Это невозможно!

— Я это обнаружил, взяв ее отпечатки пальцев — вынеся стакан из твоей квартиры. Ее настоящее имя Нэнси Бомон, она отсидела срок за мошенничество и вымогательство. Вот здесь документы. — Он протянул мне конверт.