Майкл Коннелли - Последний койот

Босх молчал.

— Эй, Гарри, ты еще здесь?

— Да. Просто задумался… Слушай, такое впечатление, что борьба с преступностью в городе целиком легла на твои плечи. Как на это отреагировал наш доблестный начальник?

— Паундс? Господи! Да у него зуб на зуб не попадал от возбуждения. Знаешь, что он задумал? Хочет присвоить себе славу за раскрытие всех трех дел. Пытается даже старое дело о двойном убийстве в Билокси записать на счет подразделения.

Босха это не удивило. Подобная практика среди руководства управления и статистиков получила широкое распространение. Все они стремились показать рост раскрываемости тяжких преступлений с помощью всевозможных ухищрений. К примеру, в деле с воздушной подушкой убийства как такового не было. Типичный несчастный случай. Но поскольку человек погиб в момент совершения преступления, закон Калифорнии позволял обвинить соучастника в смерти партнера. Босх знал, что Паундс, предъявив соучастнику обвинение в смерти напарника-наркомана, переведет это дело в разряд тяжких преступлений и впишет в свой кондуит дополнительный балл за раскрытие очередного убийства. Таким образом, статистический процент раскрываемости убийств в подразделении «Голливуд» пусть ненамного, но возрастет. Между тем для руководства управления это крайне важно, поскольку в последние годы процент раскрываемости тяжких преступлений постоянно снижался и норовил опуститься даже ниже роковой отметки в пятьдесят процентов.

Однако Паундса небольшой рост не устраивает. Он стремится записать в свой актив успешное раскрытие убийства двух женщин в Билокси. Разумеется, это можно оспаривать, но, как ни крути, убойный отдел дело все-таки раскрыл. Таким образом, речь идет уже о трех раскрытых убийствах, а это, по статистике, обеспечивает куда более высокий процент раскрываемости. И к тому же способствует улучшению имиджа не только управления, но и лично Паундса — как начальника бюро детективов. Босх знал, что Паундс доволен собой и, возможно, вполне искренне считает, что департамент обязан успехом дня его умелому руководству.

— Он сказал, что наш рейтинг подскочит сразу на шесть пунктов, — сообщил Эдгар. — Паундс сейчас на верху блаженства, а мой новый напарник радуется, что сумел ублажить своего покровителя.

— Не хочу ничего больше об этом слышать.

— Врешь, хочешь. Чем ты сейчас занимаешься, помимо того, что считаешь машинки на трассе? Ничем. Ты ведь дохнешь от скуки, Гарри.

— Ничего подобного, — солгал Босх. — Вчера, к примеру, я закончил ремонтировать веранду. На этой неделе я…

— Гарри, сколько раз тебе говорить, что ты зря тратишь и время, и деньги. Инспектора обязательно накроют тебя в доме и вышибут оттуда твою задницу. Потом снесут дом и выпишут тебе счет за проделанные работы. Так что и твой дом, и твоя веранда в скором времени окажутся на городской свалке.

— Я нанял адвоката, чтобы он занялся этим делом.

— И какие же шаги он собирается предпринять?

— Откуда мне знать? Я хочу опротестовать постановление о сносе. Мой адвокат — тертый парень. Он сказал, что сможет это уладить.

— Очень хочется верить. Но я на твоем месте на это не надеялся бы, дождался сноса и снова стал отстраиваться.

— Я пока в лотерею не выиграл.

— У федеральных чиновников существует система займов на случай стихийного бедствия. Ты мог бы получить такой заем.

— Я уже написал заявление, Джерри, но мне нравится этот дом, и я хочу в нем жить.

— О'кей, Гарри. Надеюсь, твой адвокат урегулирует это дело… Извини, не могу больше с тобой разговаривать, потому как Бернс возжаждал пива и ждет меня сейчас в «Шорт стопе».

Когда Босх в последний раз был в «Шорт стопе» — задрипанном полицейском баре неподалеку от академии и стадиона Доджа, там еще висели довольно-таки пожелтевшие от времени старые плакаты вроде: «Я поддерживаю шефа Гейтса». Большинство нынешних копов знать не знали, кто такой этот Гейтс, но в «Шорт стоп» любили захаживать ветераны, вспоминавшие за кружкой пива дела давно минувших дней и свою службу в департаменте, от которого давно уже ничего не осталось.

— Желаю хорошо повеселиться, Джерри.

— Будь здоров, Гарри. Береги себя.

Босх повесил трубку и не торопясь допил пиво. Пожалуй, звонок Эдгара следовало рассматривать как завуалированную попытку выяснить его, Босха, положение и намерения. Похоже, напарник оказался на распутье и никак не может решить, к какому берегу прибиться. Но Босх на него за это не обижался. Он сам учил Эдгара никогда не рубить сплеча и, прежде чем действовать, тщательно исследовать обстановку.