Стюарт Макбрайд - День рождения мертвецов

Гостевая комната.

Твою мать…

Картонные ящики вскрыты, их содержимое раскидано по комнате. Все, что Мишель выбросила из окна спальни, когда узнала про меня и Дженнифер — все, что не было продано и заложено, — все было разбито или испорчено.

Ковер хлюпнул, когда я наклонился и поднял с пола маленькую деревянную плакетку с крошечной полицейской дубинкой, выкрашенной в золотой цвет. Кто-то наступил на нее, разломив пополам пластиковое изображение, — на дереве ясно отпечатался след грязной подошвы ботинка.

Явно это был не Мистер Боль. О’кей, может быть, он и мог протащиться по дому, разбивая вещи вдребезги, но вообще-то довольно трудно наступить на что-нибудь, когда у тебя только одна действующая нога. Я бросил плакетку на пол. Она ударилась о промокший ковер, подняв фонтанчик брызг.

Все было испорчено. Все. Книги, газетные вырезки — объявления о рождении Ребекки, статья о том, как она выиграла серебро на Играх Олдкасл Хайлэнд, ей тогда было шесть лет… Небольшая заметка о Кети и других детях, принимавших участие в школьной пантомиме… Теперь это всего лишь грязное папье-маше.

Муниципальный совет был абсолютно прав: помещение для проживания не предназначено.

Толстяк за прилавком улыбнулся. Манжеты белой рубашки обтрепались, темно-бордового цвета жилет весь в коричнево-красных разводах, маленькие круглые очки сползли на нос. На широкой сияющей лысине аккуратно расчесан сальный клочок волос.

— Ах, мистер Хендерсон, позвольте поинтересоваться, что привело вас в столь чудесный день в сей скромный уголок наслаждений?

Ломбард Крошки Майка вонял пылью и плесенью, слегка отдавало кислым табачным дымом. Вдоль стен тянулись полки, заваленные всевозможными людскими пожитками. Здесь можно было найти все что угодно, от электрогитар до пылесосов. В самом низу стояли стиральные машины и телевизоры с плоским экраном. За стеклянной витриной прилавка были разложены блестевшие в полутьме наручные часы и кольца.

Старомодная глорихоул в обоих смыслах этого слова: набита старым барахлом, [81] Обыгрываются значения словосочетания glory hole: в одном значении это кладовка, забитая барахлом, а на сексуальном сленге так обозначается дыра в стене, например, кабинки общественного туалета, предназначенная для анонимных сексуальных контактов. и ты знаешь, что тебя поимеют.

Я поставил на прилавок пластиковый пакет:

— Сколько?

Он покачал головой:

— А я тут как раз думал, что пора бы вам было зайти, выкупить одну из ваших бесценных семейных реликвий.

— Сколько?

Вздох. Сунул руку в пакет и вытащил принадлежавшие Итану часы, кольца, цепи и пару айподов.

— О-о… Не то, что вы приносите обычно, мистер Хендерсон… — Вытер пухлые пальцы о жилет. — Скажите мне, насколько все это горячо? А то нанесет мне визит один из ваших коллег в не столь отдаленном будущем, чудесным образом обнаружит эти вещи и придет к выводу о противоправных действиях с моей стороны?

— Они не горячие. Они мне просто больше не нужны.

— Вам не нужен стальной «Ролекс»?

— Сколько?

— Сколько, сколько? Что вы как испорченная пластинка. — Достал ювелирную лупу, сморщившись, вставил ее в глаз и осмотрел каждую вещь в отдельности.

— Ну?

— Терпение — золото, мистер Хендерсон. — Снова кривляние и разглядывание.

Я устроился у прилавка и принялся разглядывать выставленные кольца. Большие блестящие, маленькие блестящие, на каждом бирка с ценой. Наверное, из «Аргоса», куплены по каталогу. Надежды и мечты о будущем, рухнувшие и выставленные на продажу в вонючем магазинчике маленького дерьмового торгового центра в гребаном старом Кингсмите.

Майк откинулся на спинку скрипучего стула:

— Две тысячи.

— Четыре.

— Две.

— …Три с половиной.

— Мистер Хендерсон, хотя и подразумевается, что я вам доверяю, мне все же приходится заботиться о своей репутации. Мое благосостояние во многом зависит от того, что мои клиенты видят во мне честного и правдивого человека. Эти вещи заставляют меня нервничать.

— Тогда три. Один «Ролекс» столько стоит.

Он надул щеки и хмуро взглянул на потолок:

— Две с половиной — мое последнее предложение. Но я не бессердечный человек, мистер Хендерсон…

Он развернул стул и сгорбился, что-то бормоча себе под нос. Щелк, щелк, щелк, щелк, тррррррррррр — звуки прокручиваемого вперед и назад барабана старомодного сейфового замка, — потом — клац, и снова бормотание. Когда Майк снова обернулся ко мне, в руках он держал пачку банкнот и маленькую пурпурного цвета бархатную коробочку Он отсчитал двадцатками две тысячи пятьсот фунтов, выложив их на прилавок, и осторожно поставил сверху бархатную коробочку: