Стюарт Макбрайд - День рождения мертвецов

В темноте засветился дорожный знак: «Южный Уэльс М4; Бристоль (Запад), Юго-Запад, Мидлэндс (М5); Бристоль М32». Доусон миновал развилку.

— Не могу вести вас в Бристоль — у мамы там весь бизнес организован, если мы появимся в неотложной помощи, она об этом через пятнадцать минут узнает. Мы едем в Глостер. [100] Город в 50 км к северо-востоку от Бристоля.

— Никаких больниц. — Я глубже погрузился в свое кресло.

— Вам нужен покой. Постарайтесь заснуть или еще что-нибудь…

Черта с два.

— Как ты меня нашел?

— А что с вашей ногой? — Он смотрел прямо перед собой.

— Искупление грехов. — Я сделал из пальцев пистолет и направил на него. — Бах.

— Мама всегда избавляется от них по дороге на работу. Я и подумал… Ну, если вы еще живы… — Вдали замигали городские огни. Мы обогнали обшарпанный «форд-транзит». — Мальчик-день-рождения на самом деле похитил вашу дочь?

— Для мальчика ты очень неплохо ведешь машину.

— Мне тринадцать. Я уже не ребенок.

— Точно.

Он еще крепче ухватился за руль, как будто собираясь сорвать его с рулевой колонки. Ему не хватало только артрита, мертвой дочери и дырки в ноге. Пластиковый корпус рулевой колонки был весь покрыт царапинами, словно большая серая фисташка. Из него торчали провода, их медные концы были соединены напрямую.

— Ты еще и мою машину угнал…

Доусон глубоко вздохнул:

— Мальчик-день-рождения не убивал Бренду.

Я приложил голову к холодному стеклу окна:

— Это твоя мама, да? Ей не понравилось…

— Мама подумала, что Бренда охотница за кошельками. Но она ошибалась.

— Поэтому она и убила Бренду.

Молчание.

— Нет. Я опередил ее.

Улица, была тихой и темной, когда Доусон, затормозив, припарковался на гравийной площадке за невзрачным бетонным зданием — четыре этажа, свет горит в окнах.

Я моргнул. Руки были словно налиты свинцом, ноги тоже. Наверное, потерял прилично крови.

Он, помогая, почти выволок меня из машины:

— Идти можете?

— Я не… Да.

— Тут недалеко. — Он взял мою руку и положил себе на плечо.

Открыл заднюю дверь своим ключом, и мы похромали но узкому коридору к небольшой лестнице, ведущей вниз. Черт побери, ну почему здесь должна быть лестница?

Шаг, пум… Шаг, пум… Переношу вес тела на пятку и стучу каблуком.

Внизу синяя дверь с почтовым ящиком. Доусон снова вынул ключи, поколдовал с замком, и мы очутились в небольшой квартирке в полуподвальном этаже, наполненной ароматом чего-то пекущегося.

Он закрыл дверь и стал запирать ее: три тяжелые щеколды и привинченный к половицам металлический прут, крюком вдевающийся в большую стальную пластину на двери.

В наших краях домашние плантации с марихуаной так круто не охраняют.

Доусон снял пальто и повесил его на крючок:

— Брен? Брен, это я.

Голос из холла:

— Как потренировался?

Он провел меня на маленькую кухню, выкрашенную в веселенькие желтые цвета Перед электрической плитой, помешивая что-то в кастрюле, стояла молодая девушка.

— Рыбные палочки и яблочный пирог, если ты не… — Она обернулась — длинные светлые волосы и прическа совсем как у матери.

Улыбка исчезла с лица Бренды Чедвик. Она уронила деревянную ложку и прикрыла выдававшийся живот руками:

— Кто это?

Доусон успокаивающе поднял руки:

— О’кей, не волнуйся, я все объясню.

— Да уж объясни, пожалуйста!

Передо мной на столе стояли чашка горячего чая с молоком, тарелка рыбных палочек, картофельное пюре и макароны-колечки. Все остывало, в то время как Доусон и Бренда с волчьим аппетитом уничтожали свой ужин.

Бренда отправила в рот последние макаронинки, выпрямилась и погладила выступающий живот:

— Сами понимаете, мы не могли остаться. Если бы мать Доусона узнала, что я беременна, она убила бы и меня, и нашего ребенка.

— Пришлось убежать.

Доусон покачал головой и обнял ее за плечи:

— Ты маму не знаешь. Она бы нашла нас, где бы мы ни прятались.

Великолепно. Я отодвинул в сторону свою тарелку:

— Но только не в том случае, если она подумает, что Бренда уже мертва.

— Почему я и сказал, что видел, как Бренду похитили. — Он уставился на свои руки. — Мама не всегда была такой, она такой стала после того, как искалечили отца…

Все очень просто — обычная работающая мать, присматривающая за семейным бизнесом.

Бренда внимательно посмотрела на меня:

— Это была моя идея. В газетах напечатали открытку девочки из Инвернесса, и мы сделали похожую фотографию.