Борис Бабкин - Тайна меча самураев

– Почему вы не сдадите меня? – спокойно спросил он.

– Ты можешь спасти Березову и свою дочь. Ты для нее погиб, она не помнит тебя. Она считает Березову мамой, и Мария Александровна не бросит ее. Кстати, водитель получает только убогую пенсию по инвалидности. Березова ни разу не послала ему даже куска хлеба.

– Вот, значит, как, – опустил он голову.

– Лисин знает о твоей дочери, – проговорила Надя. – Вот доказательство, – она вытащила фотографию.

На ней Лисин стоял, глядя вслед двум санитаркам, везущим на коляске девочку.

– Это было в Израиле, – проговорила Надя. – У Лисина там сестра.

– Вот сука, – процедил Седой. – Вагин знает о дочери?

– Он единственный, кто пытается найти ее могилу. Он именно поэтому был у твоей мамы, но она ему ничего не сказала. Кстати, деньги Вагин ежемесячно пересылал твоей маме. Покупал ей лекарства. Мария Александровна хотела положить ее в больницу, но она отказалась. Она очень не хотела, чтобы ты виделся с Наташей. Но потом передумала. И знаешь, ей кто-то сделал укол, после которого ей и стало плохо.

– Ладно, – взяв бутылку, Седой расколол ее ладонью. – Уходи. И не мешай мне там. Передай Березовой спасибо и то, что Суханов любит ее. Я говорил с ним по телефону, он был в доску пьян и все время говорил о ней. Именно поэтому я не поехал в Магадан, чтобы убить Березову там. И еще, – кивнул он. – Зверь в Москве. Что-то есть в доме генерала, из-за чего Зверя разыскивают японцы, но он не покинет Москву, пока не возьмет то, что ему нужно. Большего я не знаю. Уходи.

– Сколько людей будут участвовать в покушении? – спросила Надя.

– Я знаю о троих, – ответил Седой. – Четвертый я. Но меня можете смело записывать в охранники…

– Наташа будет встречать маму, – улыбнувшись, Надя встала и вышла.

Седой сразу включил видео. Остановил изображение. На экране была его дочь. Подавшись вперед, он поцеловал лицо дочери на экране. Потом выключил видео и вышел.

– Это точно? – спросил Василий.

– А какой смысл мне врать, – оглянулась медсестра. – Он отменил на эти три дня уколы. Уедут все, – кивнула она. – В доме не будет никого.

– Молодец, крошка, – сунул ей пятьсот евро Василий. – Если все так и будет, получишь еще тысячу, – он поцеловал ее. – Даже три, – кивнул Василий. – Но если обманываешь, я тебя…

– Мне нужны деньги, а не смерть. Кстати, ты обещал тысячу, – напомнила она. – Сразу и две…

– Вот, – он отдал ей деньги. – Считай, мы в расчете, – усмехнулся Василий.

И, сев в «десятку», уехал.

– Мог бы и подвезти, – прошептала медсестра.

– Собственно, знаешь, – вздохнул Фома. – У меня есть кое-какие подозрения, но боюсь, тебе это не понравится.

– Выкладывай, – кивнул Леонид.

– Дело в том, что один из моих вспомнил, что видел Прокопенко за три дня до его исчезновения с одной дамочкой в кабаке портовом. Он вчера вернулся из отпуска, работает вышибалой в том самом кабаке. Вот и рассказал. Ну, я ей на хвост посадил своих следопытов городских. И вот что странно, – усмехнулся он. – Она продуктов берет на двоих. И главное, дамские сигареты, ну понятно, курит дама, и вчера блок «ЛМ» взяла. И бутылку «Путинки». А что барышня водку пьет, лично я сомневаюсь. Ведь она еще и шампанское покупала.

– Адрес и фамилия, – процедил Суханов.

– Хоть убей, без Ларионова не скажу, – качнул головой Фома.

– Слушай, – прищурился Леонид. – Как я пойду, через двадцать минут пусть подъезжают. Договорились?

– Что? – проорал в телефон Прокопенко.

Выхватил из-под подушки пистолет, начал быстро одеваться.

– Ты чего это? – проснулась Анна.

Прокопенко не дал Анне времени очнуться ото сна, кинулся на нее. Придавил ее голову подушкой и выстрелил. Достал кейс с деньгами и собранный рюкзак, быстро и искусно нацепил рыжий парик, приклеил окладистую бороду. Надел очки с простыми стеклами. Взял палочку, сгорбясь, пошел к двери. Прислушался.

– Собственно, еще рано, не успели, – сказал и приготовился выйти из комнаты.

Приоткрыл дверь, но сильный удар ногой бросил его обратно.

Суханов, войдя в дом, закрыл дверь. Прошел в комнату и увидел валявшуюся на кровати женщину с простреленной подушкой на лице. Подскочил, сбросил подушку и увидел пулевое ранение на левой щеке. Схватил телефон.

– Только бы он не убил его, – постоянно твердил Ларионов. – Да быстрее ты можешь? – заорал он на водителя.

– Слушай сюда, падла, – присев над Прокопенко, спокойно произнес Суханов. – У тебя три минуты. Если не назовешь адреса и имена остальных, я тебе прострелю локти и коленные чашечки. Ты на всю жизнь будешь уродом. И сядешь на пожизненное. Время пошло.