Грег Айлс - 24 часа

Одинокие "фу!" и "фи!" утонули в море грубого мужского гогота. Воистину нет более благодарной аудитории для извращенных шуток, чем пропустившие по паре рюмок доктора!

– Мой доклад будет кратким, но емким. Анестезиологов и врачей "Скорой помощи" он натолкнет на определенные размышления, а остальных, надеюсь, просто заинтересует. Поможет мне в этом чудо современной техники, с которым я в свободное время забавляюсь. – Весь прошлый год Уилл снимал клинические испытания на "Canon XL-1" – студийную цифровую камеру, покупать которую его активно отговаривала Карен. Сколько часов он провел у компьютера, адаптируя отснятое для специальной программы, что должна была работать во время презентации! Готовый материал казался безупречным, но работа с жесткими дисками и видеоаппаратурой чревата проблемами, и, что особенно неприятно, непредвиденными. – Если не получится, здесь хотя бы никто не погибнет! – поспешно добавил Дженнингс.

Снова послышались смешки, на этот раз иронические.

– Прошу потушить свет!

В зале стало совсем темно. Страшно волнуясь, Уилл кликнул иконку на рабочем столе, и на стоящем за его спиной телевизоре «Хитачи» с огромным экраном появилась операционная Медицинского центра Джексона. Больной лежал на столе, врачи и медсестры готовились к операции. Глаза собравшихся в конференц-зале, большинство которых не слишком хорошо владели компьютером, загорелись от изумления. Впрочем, участники конференции принадлежали к нескольким поколениям: за одним столом с седыми, разменявшими седьмой десяток докторами сидели совсем молодые, а их жены были похожи на Карен.

Дженнингс сверился с крупно набранным текстом.

– Этот больной выглядит полностью готовым к операции, правда? Тем не менее за двадцать минут до съемок он, разбив кофейник, сильно поранил доктора и двух медсестер.

На широком экране «Хитачи» появился другой эпизод, будто снятый с близкого расстояния кусок из фильма Квентина Тарантино. Изображение дергалось: в кадре человек, выпучив глаза, пытался пырнуть крупным осколком невидимого оператора. "Сукин сын, да ты дьяволу с потрохами продался!" – во весь голос орал он.

Собравшиеся затаили дыхание.

Удар наотмашь, и на экране мелькнул высокий потолок палаты: спасаясь от порезов, оператор совершил отчаянный прыжок. Смельчаком с камерой был сам Уилл, но не рассказывать же об этом коллегам!

"Конец света! Наступает конец света! – орал больной. – Иисус, я вижу тебя!" "Нужно вызвать охрану!" – испуганно закричала медсестра. Брызжущий слюной мужчина бросился на нее, а из груди вырвался страшный вой: "Где моя Рельда Джин? Черт возьми, позовите Рельду!"

И снова предыдущий кадр: полностью готовый к операции больной неподвижно лежит на столе.

– Расскажи я, что больного усмирили не сотрудники охраны или полиция, а ваш покорный слуга, вы бы заподозрили использование бензодиазипина, барбитурата или наркотика. И были бы не правы! Ни один доктор или медсестра не то что внутривенную, внутримышечную инъекцию не сделает, когда одурманенный фенилциклидином больной угрожает разбитым кофейником. Присутствующие здесь врачи "Скорой помощи" могли бы высказать более точное предположение, решив: я применил парализующий релаксант типа панкурония бромида или сукцинилхолина. И оказались бы правы. В настоящее время доктора все чаще прибегают к подобным препаратам, которые порой являются единственным средством заставить беспокойного больного принять необходимое лечение. Об этом предпочитают не говорить, но парализующие релаксанты нередко используют без предварительного введения транквилизаторов в качестве своеобразного наказания для буйных – бандитов и наркоманов со стажем, которые регулярно попадают в больницы "Скорой помощи", мучают персонал и портят дорогостоящее оборудование. Как всем известно, парализующие релаксанты и с медицинской, и с юридической точки зрения опасны, потому что оставляют больных крайне уязвимыми. До интубации и подключения к аппарату искусственной вентиляции легких они не могут ни шевелиться, ни дышать.

На экране «Хитачи» появилась медсестра, подключающая дыхательный аппарат. Уилл взглянул на аудиторию. За первым столиком очаровательная девушка смотрела на него не отрываясь. Она казалась лет на двадцать моложе всех присутствующих в зале женщин, за исключением подруг нового поколения (их завели седые доктора, бросив верных жен, вместе с которыми прошли медицинскую школу). На девушке обтягивающее черное платье и подвеска с крупным бриллиантом; кавалера, судя по всему, нет. Сидящие по соседству дамы меркли на столь блистательном фоне. Незнакомка была совсем рядом, так что Уиллу предоставлялся полный обзор – от изумительных ног и гибких бедер до поражающего воображение декольте. Для научной конференции платье было возмутительно коротко, но своего девушка добилась: глядя на нее, Дженнингс почти забыл, зачем поднялся на трибуну.