Мартин Смит - Красная площадь

— Греешься, дядя? — поинтересовался Аркадий.

— Я ветеран, — мужичонка тронул бутылкой медаль на груди.

— Вижу.

Аркадий бегло обследовал кладовку. Зачем в молочном магазине лари для сыпучих продуктов?

— Все здесь идет на спецзаказы для детей и инвалидов, — объяснила заведующая.

Аркадий открыл один из ларей и увидел наваленные друг на друга мешки с мукой. Открыл другой — и по полу покатились гранаты. Открыл третий — вслед за гранатами посыпались лимоны.

— Детям и инвалидам! — закричала заведующая.

Последний ларь был до отказа набит сигаретами.

Аркадий, осторожно ступая, чтобы не раздавить фрукты, вышел во двор, весь усеянный битым стеклом. Грузившие молоко рабочие отвернули лица. По-прежнему держа сигарету в левой руке, он вышел на улицу. Уныло смотрели друг на друга жилые дома, обезображенные вдоль швов и водосточных труб ржавыми потеками. Кое-где стояли похожие на развалины помятые ржавые автомобили. Детишки цеплялись за рыжую от ржавчины карусель с поломанными сиденьями. Даже школа, казалось, была выстроена из ржавых кирпичей. В конце улицы, подобно гробнице из белого мрамора, высилось здание местного партийного комитета.

Подойдя к дому, указанному в записке Юлии, Аркадий выбросил сигарету. Это был зоомагазин с отвалившимися по фасаду огромными кусками штукатурки. Он слышал, как Яак в машине следует за ним.

Для продажи в магазине были выставлены в клетках пищавшие цыплята и котята. Продавщица, молоденькая азиатка, нарезала что-то похожее на первый взгляд на печенку. «Печенка» зашевелилась, и Аркадий разглядел, что это была кучка расползающегося мотыля. Он зашел за прилавок и направился в заднюю комнату. Девушка, по-прежнему держа в руках нож, последовала за ним, приговаривая: «Не входить! Не входить!».

В комнате были мешки со стружками и кормом для цыплят, холодильник с календарем года Крысы, полки, уставленные высокими стеклянными банками с чаем, грибами и чагой, напоминающими человечков корнями женьшеня и другими предметами, обозначенными только китайскими иероглифами. Похожая на смолу густая жидкость была, как оказалось, медвежьей желчью. В большой бутыли хранилась свернувшаяся свиная кровь — из нее получался довольно вкусный суп. Там были и сушеные морские коньки, и похожие на стручки перца оленьи пенисы. На веревку были нанизаны медвежьи лапы — еще одно недозволенное лакомство. На шнурке шевелился полуживой броненосец.

— Не входить! — настойчиво повторяла девушка. На вид ей было не больше двенадцати. Нож, казалось, был длиннее ее руки.

Аркадий извинился и вышел. Вторая дверь вела на лестницу, усыпанную зерном для птиц. Лестница заканчивалась металлической дверью. Он постучал в нее и прижался к стене.

— Ким, мы хотим тебе помочь. Выходи, поговорим! Мы друзья!

Внутри кто-то был. Аркадий слышал осторожное поскрипывание половиц и звуки, похожие на шуршание полотна. Он толкнул дверь, и она с треском распахнулась. Он вошел в кладовую. Внутри было темно, если не считать света от горевшей по середине пола коробки из-под обуви. Аркадий почувствовал запах жидкости для зажигалок; картонка была облита ею. Вдоль стен стояли коробки из-под телевизоров, на полу лежал голый матрац, валялись сумка с инструментами, электроплитка. Он раздвинул занавески и посмотрел в открытое окно на пожарную лестницу, ведущую во двор, по колено заваленный отбросами из зоомагазина: мешками из-под птичьего корма, обрывками железных сеток, дохлыми цыплятами. В кладовке никого не было. Тот, кто недавно находился здесь, бесследно исчез. Аркадий попробовал включить свет. Лампочки не было. Что ж, это свидетельствовало о чьей-то предусмотрительности.

Заглядывая за коробки, Аркадий обошел всю комнату, прежде чем вернуться к горящей коробке. Небольшое по размерам пламя бешено гудело — пожар в миниатюре. Как оказалось, коробка была не из-под обуви. На одной стороне было написано слово «Синди» и изображена кукла со светлой косичкой, разливающая за столиком чай. Он узнал ее, потому что эти куклы были самым популярным импортным товаром в Москве. Их можно было увидеть в витрине любого магазина игрушек, но не на полках. На картинке у ног девочки была нарисована помахивающая хвостиком собачонка, скорее всего, китайский мопс.

Яак хотел было затоптать огонь.

— Не надо, — остановил его Аркадий.

Пламя подбиралось к картинке. Когда оно коснулось волос куклы, лицо ее испуганно передернулось и почернело. Казалось, она подняла чайник и затем, охваченная пламенем, как бы поднялась сама. Собачонка все еще преданно ожидала. Потом вся коробка потемнела, свернулась, по ней пробежали красные паутинки, и она стала серой и прозрачной. Аркадий сдул кучку пепла. Под ним лежала слегка обгоревшая противопехотная мина; два ее взрывных контакта были взведены, как бы все еще ожидая того момента, когда на них наступит Яак.