Мартин Смит - Парк Горького

Света из окон было достаточно, чтобы разглядеть, что они стоят в фойе огромной квартиры. Осборн щелкнул выключателем, но безрезультатно.

— Сегодня были электрики, — сказал он. — Видно, не закончили.

Аркадий вошел в комнату с длинным обеденным столом и всего двумя стульями и, миновав буфетную с открытыми пустыми горками и сервантами, попал в кабинет с еще нераспакованным телевизором и снятой со стены легкой арматурой. Он насчитал восемь комнат, все почти пустые, за исключением, может быть, ковра или стула, означавших, что привезут что-то еще. Чувствовался запах знакомых духов.

Он прошел в гостиную, где через окно был виден парк, куда более красивый с высоты. Он увидел черные пятна озер и прудов и белый овал катка. Парк окружал частокол многоквартирных домов и отелей. Над ними — купола облаков.

— Ваше мнение? — спросил Осборн.

— Пустовато.

— Видите ли, в Нью-Йорке самое важное — вид из окна, — Осборн достал еще одну сигарету. — Я продал свои парижские салоны. Куда-то нужно было вложить деньги, а еще одна квартира здесь — вложение не хуже любого другого. Откровенно говоря, в Европе мне просто опасно. Гарантия физической безопасности — самая трудная сторона сделки.

— Какой сделки?

— С соболями. К счастью, я украл такое, что выгодно вернуть.

— Где соболи?

— В Америке занимаются пушным звероводством главным образом вокруг Великих озер. Но, возможно, я им солгал — мои соболи в Канаде. Канада вторая по величине страна на земле — так что им придется немного поискать. А может быть, они у меня в Мэриленде или Пенсильвании, там есть зверофермы. Дело для них усложняется еще и тем, что весной от моих баргузинцев появится на свет новое потомство, и тогда придется отвечать за большее число соболей. Вот почему русским приходится соглашаться на сделку уже сейчас.

— К чему вы мне это говорите?

Осборн тоже подошел к окну.

— Я могу вас спасти, — сказал он. — Вас с Ириной.

— Вы же пытались убить ее.

— Это Ямской с Унманном.

— Вы пытались убить ее дважды, — настаивал Аркадий. — Я же там был.

— Вы вели себя героически, следователь. Этого у вас не отнять. К тому же я направил вас к университету, чтобы спасти Ирину.

— Вы послали меня на смерть.

— Мы ее спасли, мы с вами.

— Вы убили троих ее друзей в Парке Горького.

— А вы убили троих моих друзей, — отпарировал Осборн.

Аркадию стало холодно, будто раскрылись окна. Осборн был не в своем уме либо вовсе не был человеком. Если бы деньги могли превращаться в кости и плоть, так этим человеком стал бы Осборн. Он носил бы точно такой же дорогой костюм, точно так же причесывал свои серебристые волосы, на лице была бы точно такая же скупая маска иронии и превосходства. Они находились высоко над улицей. Квартира пуста. Вот где, несомненно, можно покончить с Осборном. Не нужно больше лишних слов.

Словно прочтя мысли Аркадия, Осборн снова достал пистолет.

— Мы должны простить друг друга. Коррупция — неотъемлемая часть каждого из нас, наша суть. Она была в Ямском, неважно, была ли русская революция или ее не было. Она в вас и во мне… Но вы еще не видели всей квартиры.

Сопровождаемый Осборном, Аркадий через холл прошел в комнату, в которую еще не заходил. Окна и здесь глядели в парк. В комнате стояли комод с зеркалом, стул, ночная тумбочка и большая неубранная кровать. Здесь сильнее всего чувствовался запах духов, который он распознал, войдя в квартиру.

— Откройте второй ящик комода, — сказал Осборн.

Аркадий открыл. Там, аккуратно сложенные, лежали мужское нижнее белье и носки.

— Значит, кто-то собирается здесь жить, — отметил он.

Осборн указал на раздвижные двери стенного шкафа.

— Откройте правую дверцу.

Аркадий отодвинул дверцу. На вешалках висела дюжина новых пиджаков и брюк. Несмотря на слабый свет, он разглядел дубликат пиджака с брюками, которые были на нем.

— Лишняя пара не помешает, — заметил Осборн.

Аркадий открыл другую дверцу. Шкаф был набит платьями, домашними и купальными халатами, висело две шубы, а пол был уставлен дамскими туфлями и сапожками.

— Сюда переедете вы с Ириной, — сказал Осборн. — Я возьму вас к себе на службу и буду хорошо платить, лучше, чем хорошо. Квартира записана на меня, но все оплачено за год вперед. Любой житель Нью-Йорка, не раздумывая, поменялся бы с вами местами. Начнете новую жизнь.

Такой разговор невозможен, подумал Аркадий, он принял совершенно неестественный поворот.

— Хотите, чтобы Ирина осталась жива? — спросил Осборн. — Предлагаю сделку — соболя в обмен на вас с Ириной. Ирину, потому что я ее хочу, а вас, потому что она не хотела ехать без вас.