Дэн Смит - Большая игра

— Да, когда вылетаю за пределы США. Все должны брать с собой документы, выезжая за границу. Отсюда вопрос: в какой стране я нахожусь?

— В Финляндии. — Я шагнул к нему навстречу и протянул паспорт.

— Неплохо. Для начала. — Он спрятал документ во внутренний карман пиджака. — А где в Финляндии?

— На горе Акка.

— Мы в горах?

— Да.

— У тебя есть телефон?

Я помотал головой.

— А у вас разве нет?

Он ощупал карманы, потом обхватил себя за плечи и поежился.

— Похоже, оставил на столе. Твой дом где-то близко? Где здесь деревня или город?

Я снова отрицательно покачал головой и оглядел президента с ног до головы. Он стоял, понурив плечи, до нитки мокрый из-за дождя и падения в лужу. Он сипел, будто ему было тяжело дышать, а на ногах у него не хватало ботинка. Жалкое зрелище. Какую бы должность он ни занимал, сейчас это был просто человек, попавший в беду.

— Ну есть, наверное, где-нибудь поблизости люди? Ты сам откуда пришел?

— Мы не можем туда вернуться. Это место слишком далеко и опасно.

— Опасно?

— Да, нам надо уходить отсюда, — заторопился я, вспомнив события последних часов. — Здесь нельзя оставаться.

Я замолчал, с трудом веря в происходящее и не зная, что делать. Потом добавил:

— Идите за мной.

Мужчина не двинулся с места. Он смотрел на меня и наверняка сомневался во мне, как и все остальные. Низенький и щуплый, обмотанный в камуфляжную сетку паренек с рюкзаком, набитым всякой ерундой, — я выглядел совсем неубедительно. Чем такой, как я, мог помочь такому, как он?

— Нет, — отрезал он. — Надо дождаться спасателей.

— Я вас спасу. Идите за мной. Нам надо…

— Не обижайся, но куда мне за тобой идти? Ты сам сказал, что твоя деревня слишком далеко.

— Надо найти безопасное место, — настаивал я. — Где мы сможем переждать до утра. Я знаю такое местечко выше по горе. Заберемся туда, я разожгу костер…

— Нет, будем ждать помощи здесь. — Он обернулся на спасательную капсулу. — Там внутри есть транспондер, или как там он называется. Скоро они получат наш сигнал и прилетят сюда. Послушай, парень, я понимаю, что ты хочешь мне помочь и думаешь, что знаешь, как надо поступить. Но совсем скоро тут будет отряд «котиков».

— Котиков? — переспросил я, не понимая, при чем тут коты.

— «Морские котики». Бойцы спецподразделения, — объяснил он. — Будут здесь с минуты на минуту, так что надо оставаться и ждать. Да и как ты прикажешь мне взбираться на гору в одном ботинке?

— Думаете, «морские котики» прилетят раньше, чем военные, которые вас подбили?

Президент раскрыл рот и нервно заморгал.

— Что… что ты сказал? Ты сказал «подбили»?

— Да. По крайней мере…

— Нет, не может быть. Что-то в самолете сломалось, мы падали…

— Ш-ш-ш! — зашипел я, прижав палец к губам. — Прислушайтесь. — Я наклонил голову и приставил к уху ладонь рупором. — Слышите?

Где-то вдалеке явственный, легко узнаваемый стрекот вертолетных лопастей разрезал ночную тишь.

— Ну, что я тебе говорил? — Судя по радостному голосу, у президента отлегло от сердца. — Спасатели уже летят за мной.

Он повернулся и запрокинул голову, вглядываясь в небо, но глаза даже не пришлось напрягать: грохоча двигателями, вертолет приближался к нам с запада. Он водил белым лучом по лесу, пронзая ярким светом завесу темноты и дождя.

— Сюда! — Президент выбежал в просвет между сосен и замахал руками, как сумасшедший. — Мы здесь! Помогите!

Вертолет уже достиг выжженной борозды и начал снижаться, почти касаясь верхушек деревьев. Еще несколько минут, и нас бы заметили, но мне не верилось, что это прилетели спасатели. Это наверняка были военные, которых я сегодня видел, но на этот раз их привез не Пату, а Хазар. Когда я увидел на поляне капсулу, то прикинул, как скоро охотники придут за своей подстреленной добычей. Оказалось, слишком скоро.

— Мы здесь! — снова закричал президент.

Вертолет приближался. Шум становился все громче, вершины деревьев качались в вихре воздуха. Вертолет подлетел так близко, что грохот лопастей оглушил меня. Опавшие листья и сухая хвоя, горящие угли и дым от пожарища — все кругом завертелось ураганом. Песок полетел мне в лицо, засыпая глаза. Я зажмурился и отвернулся, растирая веки, чтобы вернуть себе способность видеть.

Я снова открыл глаза: полы президентского пиджака развевались на ветру, свет прожектора приближался, и ясно, как при свете дня, читались слова, выведенные на боку вертолета.