Дэвид Марк - Сумерки зимы

Он отступил от стола, растеряв вдруг всю самоуверенность.

– Простите, но я, кажется, расслышал свое имя?

Макэвой обернулся. На пороге стояли двое. Мужчина помоложе одет был по-спортивному: застегнутая до подбородка ветровка, плотно натянутая вязаная шапочка и тренировочные брюки, заткнутые в футбольные гетры. Он подпрыгивал на месте, лицо в оконце между шапкой и воротником куртки раскраснелось. Второй мужчина, пониже, был тощ, вылитый скелет. Одет он был в мешковатые вельветовые штаны, парусиновые туфли на резиновой подошве и пуховик прямо поверх майки с треугольным вырезом. Голова гладко выбрита, но ясно, что дело вовсе не в бритве; в темной бородке поблескивает седина. Глаза спрятаны за очками, и даже с расстояния в несколько ярдов видно, насколько грязные в них стекла.

– Наша привратница осложняет вам жизнь? – с улыбкой спросил скелет, дернув головой в сторону женщины за столом. Макэвой уловил легкий намек на ливерпульский говор. – Да, она свирепа, наша Маргарет. Верно ведь, милочка?

Макэвой покосился на регистраторшу, но та уткнулась в монитор, притворяясь, будто ничего не слышит. Чандлер уже успел пересечь холл и направлялся к нему.

– Расс Чандлер, – протянул он руку. Принимая его ладонь, Макэвой точно пожал пук сухих веток.

– Сержант уголовной полиции Эктор Макэвой.

– Это я уже понял, – с дружелюбной усмешкой сказал Чандлер. – В свое время делал кое-какую работенку в ваших краях. Был неплохо знаком с Тони Холтуэйтом. Как быстро все замяли, а?

Да неужто, черт подери, все до последнего в курсе?

– Я предпочел бы…

– Не робейте, дружище. Мои уста запечатаны. Хотя если у вас найдется при себе бутылка виски, то еще как откроются. – Он осклабился в сторону регистраторши: – Шутка, милочка, шутка.

Парень у входа продолжал энергично подпрыгивать.

Заметив взгляд Макэвоя, Чандлер обернулся:

– Давай двигай, сынок. Обычный маршрут. Не забывай работать руками. Увидимся у скамейки.

Кивнув, парень исчез. Макэвой слышал, как быстрые шаги удаляются по гравию. Вопросительно посмотел на Чандлера.

– Сосед по комнате, – пояснил тот. – Нас тут держат по двое, чтобы по ночам следили друг за дружкой, вдруг кому приспичит свести счеты с жизнью.

– Вы ведь увлекаетесь боксом?

– Не так давно книгу навалял об этом. Биографию одного спортсмена родом из Сканторпа, он провел пару сотен профессиональных боев. Неплохое чтение, кстати. Тогда и втянулся. А вы любите бокс?

– Немного боксировал в школе. И еще в университете. Сложновато было найти подходящего соперника, уговорить выйти со мною на ринг. Здоровее меня в спортзале никого не было.

– Я уж вижу, – без ехидцы улыбнулся Чандлер. – В любом случае, чем могу служить?

– Мы могли бы где-нибудь поговорить, мистер Чандлер? Это насчет Фреда Стейна.

Чандлер выпятил нижнюю губу, шевельнул бровями, демонстрируя изумление.

– Фреда? Не уверен…

– Это не отнимет много времени.

Чандлер отмахнулся, явно не тревожась о времени.

– Не возражаете, если мы пройдемся? Я обещал своему юному другу последить за секундомером.

Вполне довольный Макэвой благодарно согласился.

Спускаясь по ступеням в припорошенные снегом сумерки, Макэвой заметил, что его компаньон припадает на правую ногу. Вспомнил слова Кэролайн и скосил глаза вниз. Чандлер, заметив это, сказал просто:

– Ампутация. Умеренная плата за удовольствия, сигареты и рацион из бекона. Под штаниной протез. От души рекомендую всякому, кто мечтает похудеть. Отщелкиваешь нижний кусок ноги и сразу сбрасываешь полстоуна.

Макэвой не знал, как реагировать – то ли участливо похлопать его по плечу, то ли ободряюще хмыкнуть.

– Фред Стейн, – напомнил он, шагая по чисто выметенной гравийной дорожке к шеренге елей. – Вы слышали о том, что случилось?

– Да уж. – Вздох Чандлера сорвался в кашель. Сухой, нездоровый. – Бедняга.

– Кэролайн Уиллс рассказала, что вам первому удалось разговорить старика. Вы отыскали для них Фреда, вели переговоры.

– Что-то вроде.

– Когда вы встречались, ничто не указывало на то, что Фред намерен покончить с собой?

Чандлер остановился ярдах в пятистах от здания клиники. Оглянулся, убеждаясь, что никто не наблюдает за ними из открытых дверей, затем нагнулся и задрал брючину. Ухватился за колено и быстрым рывком отстегнул протез. Сунул руку внутрь и достал сигаретную пачку и зажигалку. Закурил, глубоко затянулся. Его жесты походили на сакральное таинство. Затем, все так же не говоря ни слова, пристегнул протез на место. Поднял к Макэвою лицо. Его улыбка была бы лукавой, не выгляди она столь пугающей.