Пётр Кожевников - Год людоеда. Игры олигархов

— Конечно, миленькие вы мои! — Князь приосанился и исподлобья окинул взглядом присутствующих. — Давайте сделаем так: на ринг выйдут ну, скажем, восемь человек и схватят меня, как только смогут, и в таком положении пусть попробуют удержать, а я попытаюсь от них освободиться.

— Ну что же, господа, смелее! — пригласил публику Нашатырь. — Неизвестно, представится ли вам еще когда-нибудь такая уникальная, понимаешь, возможность: помериться силами с самим князем Вол особым! Я бы тоже вышел, но вот одна деталь: микрофон, понимаешь, мешает.

Несколько человек поднялись со своих мест и направились к рингу. Среди них Еремей различил Геродота Сидеромова. Он был в своем излюбленном комплекте: черный джинсовый костюм и черные кроссовки. Когда приглашенные восемь участников показательных выступлений пролезли под канаты и выпрямились, то все они оказались на одну-две головы выше князя, который, и так достаточно миниатюрный, выглядел среди тяжеловесных молодых людей словно подросток.

— Господа, хочу вас предупредить, чтобы вы совершенно не боялись мне что-либо причинить, а думали только о собственной безопасности. Дело в том, что чем жестче вы меня схватите, тем активнее мне придется освобождаться от ваших захватов. Поэтому думайте в основном о себе. Ну смелее, окружайте меня! — Эвальд Янович подбадривал бойцов, которые неуверенно, даже с некоторым смущением постепенно замыкали круг. — Вот так: и за руки можно, и за шею! Отлично! Теперь держите!

Еремей очень внимательно наблюдал за всеми действиями князя, стараясь не пропустить ни одного мельчайшего движения. Вот старик соединил кисти рук, вот ссутулился, вот шагнул маленькой ножкой в примерно начищенном недорогом армейском ботинке, мотнул плечами в одну сторону, в другую, и вдруг все восемь парней рассыпались, словно лепестки с отгоревшего соцветья.

— А теперь другое. — Волосов улыбнулся. — Вы можете сказать: одно дело — захваты, а другое — удары. Давайте проверим. Я также останусь в центре ринга, а вы бейте меня, как умеете: мне ведь это не важно — ушу-мушу или еще какая заморская экзотика, — сейчас много всяких модных названий! Я вам только скажу одну вещь: чем вы быстрее и сильнее бьете, тем жестче я должен реагировать, иначе я просто не смогу все правильно сделать. Пожалуйста, господа, начинайте!

В воздухе начали мелькать руки и ноги, но ни одна из них не смогла коснуться князя, который успевал отойти, уклониться или захватить атакующую конечность и отбросить противника в сторону. Уздечкин видел, как ребята пытались провести и боковые удары ногами, и даже в прыжке, а один самородок попытался поразить князя ударом двух ног в прыжке с полным поворотом через спину. И даже это не прошло! Куда уж там было даже коснуться Эвальда плохо поставленными ударами рук явно не очень уверенному в себе Геродоту!

Зал одобрительно рычал и хихикал. Группу на ринге обеляли фотовспышки. Негромко звучал однообразный африканский мотив. Убедившись в тщетности своих попыток, бойцы стали вести себя пассивнее, и Волосов поднял руки, обозначая завершение своего выступления.

— Я не сомневаюсь, что среди вас найдутся скептики, которые скажут, что я вам тут показал неубедительное шоу. И это, конечно, правильно! Единоборство слишком серьезная вещь, чтобы бездоказательно принимать на веру все чудеса, которые вы увидите на сцене. — Голос Эвальда Яновича был спокоен и ровен, будто бы этот старый человек и не противостоял только что группе молодых азартных бойцов. — Вот боевой спецназовский нож! — В руке Волосова блеснуло оружие, которое он предъявил притихшему залу. — Сейчас любой из вас может взять этот весьма заслуженный предмет и попытаться поразить меня им в любое место. Куда пожелаете, туда и бейте! Пока вы раздумываете, я отправлю нож в зал, чтобы каждый скептик мог убедиться в его реальности.

Князь приблизился к канатам, нагнулся и со словами: «Осторожнее, он очень хорошо подготовлен!» — передал свое оружие в протянутые любопытные руки. Публика оживилась. Для предложенного эксперимента выдвигались разные кандидатуры. Претенденты смущенно краснели и мялись. Неожиданно из президиума восстал сам Тимур Острогов и под крики и аплодисменты направился к рингу.

— Что я вижу! Сам Тимур Асбестович решил испытать силу родового стиля борьбы семьи князей Волосовых! — В голосе Нашатыря звучало его неистребимое ехидство, смешанное с наигранным подобострастием. — Все мы помним боевые удачи Острогова на боксерском ринге в начале восьмидесятых годов, когда он, кстати, также один из лучших воспитанников Юрия Лупцова, отправлял в нокауты весьма и весьма прославленных мастеров отечественного, понимаешь, и зарубежного, гак сказать, бокса!