Пётр Кожевников - Год людоеда. Игры олигархов

— Игорь, ты ведь сумасшедший! Да проснись ты! Это ведь не игрушки! Ты окружен! У всех огнестрельное оружие. Да нас тут обоих в два счета изрешетят, как мишени на стрельбище! — Голос Софьи стал приглушенным. Она отчаянно оглядела кабинет Кумирова, словно надеялась обнаружить здесь некоего храброго человека, способного оказать ей сейчас поддержку в этом трудном для нее разговоре, когда ее горло леденит безрассудный нож. — Когда у человека поднимается температура, он же понимает, что болен, понимает, что заболел, и тот, кто видит у себя сыпь, и тот, у кого горло жжет, — ну мало ли разных признаков? Неужели ты не можешь понять, что у тебя сейчас плохо с головой? Ну напряги свою волю, ты ведь сильный человек! У тебя же еще есть шанс сохранить свою жизнь!

— Заткнись ты, пока я тебе глотку не перерезал! — зло крикнул женщине прямо в ухо бизнесмен и до боли сжал ее плечо. Вдруг он тревожно обратился куда-то в пространство: — Наверное, не стоит сразу стрелять, правда? Вам ведь не все равно, сколько человек погибнет: один или двое? Потом, ведь смерть — это же не решение нашего вопроса? Все гораздо сложнее. Для начала давайте попробуем договориться?

«Господи! Кумир действительно сошел с ума! — немея от ужаса перед близкой смертью, подумала Морошкина. — Сейчас он способен на все! Что он несет? Кто ему там мерещится?! Жалко, что мне ничего не видно, — он мне голову запрокинул, как овце, которую сейчас принесут в жертву. А вдруг там действительно сказочный принц объявился? Чего в нашей жизни не бывает?»

— Я никому не верю, даже себе, — произнес спокойный мужской голос. Только тут Софья изловчилась различить фигуру в брезентовом плаще с накинутым на голову капюшоном, незаметно отделившуюся от противоположной стены. Его правая рука оказалась направлена в их с Кумировым сторону, и в ней был зажат пистолет. — Время такое дурное, правда? Все так и норовят объегорить!

— А если все-таки попробовать? — Игорь спрятался за женщину. Она чувствовала на своей шее его горячее, насыщенное спиртовыми парами дыхание. Очевидно, он хочет оставаться неуязвимым для выстрела и так продолжать вести свой разговор с этим мужчиной, у которого почему-то очень знакомый голос. — Давайте тогда иначе. Чем я, по-вашему, смогу вас заинтересовать? Не отвечайте сразу, подумайте. Я еще могу потерпеть.

— Скорее всего ничем, но я могу дать тебе шанс. Если ты ее отпустишь, то я убью тебя быстро и безболезненно, если нет, то тебе придется помучиться. — Гость, ставший для Игоря, очевидно, очень неприятным сюрпризом, медленно двигался к стене, возле которой кандидат в губернаторы Санкт-Петербурга прятался за своей заложницей. — Сейчас не напрягайся, а постарайся сделать правильный выбор.

— Стой там! Ни шагу больше! Я отрезаю ей башку! Хочешь это увидеть, тогда давай, давай, беги сюда! Стоять, я сказал, стоять!

Кумиров кричал очень громко, даже слишком громко, и совершенно оглушил Морошкину. Теплая слюна из его широко открытого рта щекотала ей шею. Это не вызывало улыбки, — сейчас ей тоже хотелось кричать, хотелось любым путем освободиться от этого негодяя, с которым они еще несколько дней назад провели в ее квартире приятный вечер, которого она сегодня днем выручила около метро, — ведь его можно было взять уже там! Боже мой, она бы первая задержала этого монстра!

— Брось пистолет! Брось его сюда, чтобы я мог его взять!

— Хорошо, не спеши. У нас есть еще один вариант, последний. Я кладу пистолет вот здесь, а сам отхожу вот туда. Ты отстегиваешь женщину и даешь ей возможность уйти. Все как в синхронном плавании, ладно? Могу тебя уверить, что я тоже неплохой заложник! — Мужчина слегка запрокинул голову, и Софья смогла рассмотреть его лицо, это был Лев! — Не капризничай, а то я тоже разволнуюсь и начну стрелять.

— Хорошо, давай попробуем! Пойдем на компромисс, — согласился Игорь. — Только я пойду за пистолетом вместе с ней, — вдруг ты меня обманешь?

— Я надеюсь, ты не будешь в меня стрелять? — улыбнулся Сонин спаситель, готовясь расстаться со своим оружием. — Я-то могу тебе верить?

— Не делайте этого! — не выдержала инспектор ОППН. — Это неправильно!

— Замолчи, двоечница! — беззлобно рявкнул Кумиров, освобождая пленницу от наручников. — Иду один! Слово дворянина!

— Этому нас приучили верить с детства, — развел руками Лев и положил пистолет. — Значит, она уходит, а я остаюсь?

— Да, я же обещал! — Игорь пронаблюдал за тем, как гость отошел к стене, после этого двинулся сам, нагнулся, подобрал оружие и со вздохом облегчения выпрямился. — Ну вот, теперь все в порядке!