Питер Страуб - Клуб адского огня

Нора нажала на спуск. Звонкий металлический щелчок. Выдохнув смешок, Дарт схватил ее рукой за запястье.

— Приступим, — он потянул ее руку вниз, и Нора еще раз согнула указательный палец. Револьвер прыгнул вверх, и последняя пуля выжгла дыру в смеющемся глазу Дарта, прошила мозг и вырвала заднюю часть черепа. Красно-серая масса забрызгала стену за спиной Дарта «Пуля в мозгу лучше пули в животе». Даже Дэн Харвич бывал иногда прав. Пальцы Дарта мелко дрожали на ее запястье. Едва слышные, будто из дальней комнаты, неслись к ней вопли Мэриан Каллинан.

Полчаса спустя в жизнь Норы снова ворвался внешний мир — сначала в виде множества полицейских, которые предлагали ей кофе, засыпали вопросами и прилежно конспектировали все, что она говорила. Потом нагрянули — значительно большим числом и более агрессивные — журналисты и телерепортеры и в течение более короткого, чем полицейские, но в высшей степени неловкого периода времени выпытывали из нее все, через что ей пришлось пройти, выдавая за факты собственные предположения, предавая огласке упрощенную, искаженную или откровенно лживую информацию.

Дай Нора свое согласие, она получила бы возможность появиться в дюжине телевизионных ток-шоу, продать право на свою историю известным телекомпаниям и увидеть свою фотографию на обложках многих журналов, которые делают еще тривиальнее то, что и так достаточно тривиально.

Нора не приняла ни одно из подобных предложений, причем думала она над ними не дольше, чем над шестнадцатью предложениями руки и сердца, пришедшими к ней по почте. Когда внешний мир нахлынул на нее, преувеличения и переложения ее истории сделали Нору настолько неузнаваемой для самой себя, что даже в собственных фотографиях в газетах виделся ей кто-то другой. Джеффри Деодато, переживавший в чуть менее тяжелой форме то же самое, что Нора, также отказался быть помощником в публичной фальсификации его жизни.

Поскольку Мора исполнила свой гражданский долг с помощью полицейских из разных городов, единственное, чего ей хотелось, — достаточно времени и места, чтобы переупорядочить собственную жизнь. Еще ей хотелось сделать три особенные вещи, и она их сделала, одну за другой.

Но весь этот долгий поучительный процесс начался только спустя сорок минут после того, как Нора убила Дарта. А до этого Нора освободила остальных двух женщин, предоставила Маргарет приводить в чувство и успокаивать Лили и, держа руку Джеффри, пыталась осмотреть его рану — очень болезненную, но крови было потеряно совсем не так много, как она поначалу опасалась.

— Буду жить, если не умру от смущения, — проговорил Джеффри.

Мэриан Каллинан удалилась к себе в комнату, а сострадательная Маргарет вызвалась отвезти Джеффри в больницу и, применив импозантную силу своей личности, отсоветовала Норе ездить с ними. Из больницы она попытается позвонить в полицию Ленокса, а если окажется, что телефоны еще не работают, сама отправится в полицейский участок. Маргарет сбегала на стоянку и вернулась на своей машине. Шатаясь, поддерживаемый с двух сторон Норой и Маргарет, Джеффри смог добраться до двери и спуститься по лестнице. Сажая его в машину, Нора спросила Маргарет, что случилось с Агнес Бразерхуд.

— Боже мой, — спохватилась та. — Да ведь Агнес все еще заперта в своей комнате! Она, должно быть, в ярости. — Маргарет сказала Норе, где в ее кабинете найти ключи, и посоветовала ей принять душ и одеться до приезда полиции.

И только тут Нора вспомнила, что была совершенно голой с тех пор, как скинула на газоне перед главным зданием плащ Мэриан.

Маргарет и Джеффри умчались в Ленокс, а Нора отправилась к Агнес, счастливо избежавшей внимания Дика Дарта: ему не удалось проникнуть в ее комнату.

Нора прошла мимо комнаты отдыха, стараясь не глядеть на тело Дарта. Ключи, каждый с биркой, были в левом верхнем ящике стола в кабинете, как и говорила Маргарет. Нора надела просторный синий плащ Маргарет и пошла по коридору к комнате Агнес.

Поначалу Нора решила, что женщина на кровати спит, но как только она сделала пару шагов по темной комнате, Агнес подала голос:

— Почему ты так долго, Мэриан? Я не люблю сидеть взаперти, и тебя я тоже не люблю.

— Это не Мэриан, — сказала Нора. — Я та, с которой вы разговаривали сегодня днем. Помните? Мы говорили о Кэтрин Маннхейм.

Шорох быстрого движения донесся со стороны кровати, и в сумраке Нора увидела, как фигура на постели пытается привстать.