Питер Страуб - Клуб адского огня

— Вы туда позвоните?

— Пока вы собираетесь. Но сначала хотелось бы задать вам один вопрос.

— Задайте. — Нора насторожилась, но вопрос оказался не таким уж страшным.

— Почему вы решили доверить мне семейные секреты? Я ведь попал в «Тополя» довольно поздно и понятия не имел, что Дэйви когда-то собирались усыновить.

— Мне не хотелось быть единственной, кто все знает, — призналась Нора и чуть не добавила: «На случай, если со мной что-то произойдет».

— Я вам очень сочувствую, — тихо сказал Джеффри и сделал знак официантке.

Когда зазвонил телефон, Нора была в ванной — решала, делать ли макияж. На четвертый звонок она подняла трубку, и Джеффри сразу ответил на ее вопрос.

— Надеюсь, вам не составит труда подождать полчасика, — сказал он. — Я позвонил маме и сообщил, что мы приедем, а она оказалась в одном из своих обычных настроений — веселом и деятельном. Пришлось пообещать отвезти ее девочек на рынок, и я уже опаздываю. Это займет в крайнем случае минут сорок, а на обратном пути я заеду за вами.

— Замечательно, — сказала Нора. — А я как раз думала о том, что из соображений безопасности следует опять надеть мою маску.

— Вашу... А, боевую раскраску. Хорошая идея. Выписывайтесь из отеля, а я добуду вам комнату в «Перечнице» на имя миссис Нормы Десмонд. Думаю, вы уже устали быть Диной Шор.

Они договорились встретиться в фойе отеля через сорок минут. Если Джеффри вернется раньше, он позвонит ей в номер.

— Очень вас прошу, Нора, — сказал Джеффри, — ждите меня не на улице, а в фойе, хорошо? А то не хочется быть ответственным за все скелеты в шкафах семейства Ченселов.

Через полчаса сидевшая за конторкой девушка подняла глаза на выходившую из лифта Нору, а затем отвернулась и продолжила объяснять систему расценок отеля обеспокоенной пожилой чете, которую чем-то не устраивал счет. Пустое фойе заливало мягкое розоватое освещение. Нора подкатила свой чемодан к креслу у заваленного брошюрами столика и, присев, стала изучать туристический путеводитель «Сто самых популярных достопримечательностей нашего восхитительного района». Седоволосая пара по-прежнему оспаривала счет за номер, но теперь обеспокоенной выглядела уже девушка за конторкой. Муж — маленький и сухой, как стебель, старик в изящном блейзере, в аскоте [30] и с аккуратно зачесанными седыми волосами — громко объяснял, что им ошибочно включили в итоговую сумму счет за телефонный разговор, потому что ни он, ни его жена никогда в жизни не пользовались телефонами в номерах гостиниц. Зачем переплачивать, когда можно спуститься вниз и позвонить из автомата.

Девушка сказала в ответ несколько слов.

— Чушь! — взвыл старик. — Я только что объяснил вам, что мы с женой никогда не пользуемся телефонами в номерах.

Жена попятилась от него, а регистратор за конторкой снова заговорила.

— Но это ошибка! — заорал старик. Регистратор юркнула за дверь, а пожилой джентльмен резко повернулся к жене: — Ты опять за свое, да? Лень спуститься на лифте — и вот вам пожалуйста! Потеряли целых два доллара, и теперь по твоей милости я должен устраивать тут сцену!

Жена начала плакать, но она настолько боялась старика, что не решалась поднять руки и вытереть слезы.

Норе маленький деспотичный денди напомнил Элдена Ченсела, и ей стало невыносимо находиться в одном помещении со скандалистом. Оставив чемодан у кресла, она прошла к выходу на террасу. Через окна видны были машины, двигавшиеся по Кинг-стрит, но автомобиля Джеффри среди них не было. Солнечный свет отражался от вымытого до блеска плитняка террасы, и желтые лилии клонили головки с вазонов у ступеней до самой мостовой. Нора толкнула дверь и вышла в искрящееся солнцем свежее утро.

Дойдя до верхней ступеньки, она еще раз взглянула вдоль Кинг-стрит в надежде увидеть «МГ» Джеффри и подумала о том, как было бы здорово сегодня утром немного пробежаться. Мускулы ее жаждали упражнений, завтрак в желудке будто требовал, чтобы его немедленно трансформировали в энергию движения. Оглянувшись на отель, она увидела через стекло, как престарелый муж поставил на пол чемодан, чтобы открыть перед женой дверь, не переставая при этом выплевывать ругательства. Он был джентльменом старой закалки — тираном с безукоризненными манерами. А машину старик поставил на улице, чтобы не платить за пользование стоянкой отеля. Сжимая ремешок сумочки, Нора спустилась по ступеням и прошла по тротуару пять-шесть футов, продолжая высматривать Джеффри.