Питер Страуб - Магия кошмара

Вы отменили идиотский запрет на курение. Что ж, тем лучше для вас.

— Нам показалось, — сказал я, — что это реальный способ продемонстрировать свое уважение к курящим людям из наших самых уважаемых клиентов.

Имея дело с такими таинственными джентльменами, нельзя забывать время от времени посылать спонтанные намеки на глубочайшее уважение, с которым к ним относятся.

— Дьякон, — назвал он меня прозвищем, которое дал во время нашей первой встречи, — ты один из лучших в своем деле, уважение, о котором ты толкуешь, обоюдно, а кроме того, пожалуй, все сюрпризы должны быть приятны, как этот.

С этими словами С. щелкнул пальцами в сторону заваленной окурками ракушки, и пока он доставал заостренную коробочку, очень похожую на ту, что была у мистера Монфорта де М., но более вместительную, человек у его плеча смахнул импровизированную пепельницу со стола, высыпал ее содержимое в урну и снова поставил ее на край стола на равном расстоянии от нас обоих. Мой клиент открыл коробочку и продемонстрировал шесть цилиндров сигар, расположившихся внутри, вытащил одну и протянул оставшиеся мне.

— Будь моим гостем, Дьякон, — сказал он. — Лучших гаванских сигар, чем эти, не существует.

— Я очень ценю ваш жест, — ответил я, — но между тем, при всем уважении к вам, сейчас я бы предпочел воздержаться.

Резкая, как шрам, вертикальная складка неудовольствия появилась на лбу клиента, и заостренная коробочка с пятью ее обитателями приблизилась к моему носу еще на дюйм.

— Дьякон, ты хочешь, чтобы я курил один? — спросил мистер Это Здание Проклято С. — Эти сигары нельзя найти ни в одном из местных табачных магазинов, они лучшие из лучших, и их протягиваю тебе я как символ сотрудничества и уважения между нами, и прежде, чем приступить к делу, для меня было бы величайшим удовольствием и честью покурить вместе с тобой.

Как говорят или, более точно, как говорили раньше, нужда заставляет делать то, что не хочется.

— Простите меня, — сказал я и вытащил одну из этих тошнотворных штук из портсигара. — Уверяю вас, это честь для меня.

Мистер Это Здание Проклято С. обрезал закругленный кончик сигары, воткнул остаток в рот, потом подверг мою такой же операции. Его «компаньон» предоставил зажигалку, и мистер Это Здание Проклято С. наклонился вперед и окружил себя клубами дыма в манере Белы Лугоши, материализующегося перед невестами Дракулы. Помощник протянул мне горящую зажигалку, и в первый раз в своей жизни я взял в рот предмет, который казался в окружности таким же большим, как ручка бейсбольной биты, поднес его к танцующему пламени и втянул жгучий дым, от которого так много других людей получали удовольствие.

И легенда, и здравый смысл одновременно говорили о том, что я должен плеваться и кашлять в попытках избавиться от ядовитой субстанции. Должна была появиться тошнота и еще головокружение. Это правда, что я пережил некоторый первоначальный дискомфорт, как будто язык мой пересох или был обожжен, а полная новизна ощущений — толщина сигары, текстура дыма, густого, как шоколад, — заставила меня волноваться о своем здоровье. Однако несмотря на не такое уж и неприятное пощипывание поверхности языка, я выпустил свою первую затяжку дыма с чувством, что вкусил нечто столь же прекрасное, как первый глоток хорошо приготовленного мартини. Головорез убрал пламя, а я сделал еще одну затяжку, отклонился назад и выпустил невиданное количество дыма. Удивительно гладкий, в некотором смысле скорее прохладный, чем горячий, этот чудесный вкус напоминал вереск, глину, гриб сморчок, оленину и какую-то особенную специю вроде кориандра. Я повторил всю процедуру, и результат был еще более приятным — в этот раз я почувствовал привкус черного масляного соуса.

— Должен честно вам признаться, — сказал я клиенту, — что никогда не пробовал сигары приятнее этой.

— Клянусь, это так, — сказал мистер Это Здание Проклято С. и одарил меня по такому случаю еще тремя бесценными сигарами.

После этого мы обратились к приливным волнам наличности и взаимосвязанным корпоративным механизмам.

Таинственные джентльмены все до одного ценили определенные церемонии, такие, как, например, появление в разгар беседы кофе-эспрессо в фарфоровых чашках чуть больше наперстка и в сопровождении ассортимента бисквитов. Деловые вопросы отходили на второй план, пока пили кофе с бисквитами, и разговор в основном переходил на головоломки семейной жизни. Поскольку рассказывать о своей семье мне было нечего, а мистер Это Здание Проклято С, как большинство людей его типа, был щедро наделен дедушками, бабушками, мамами, папами, дядями, тетями, сыновьями, дочерьми, племянниками, племянницами и внуками, то эти замечания генеалогического характера носили скорее монологический характер, моя роль в разговоре ограничивалась кивками и мычанием. В связи с особым видом деятельности, которой занимались таинственные джентльмены, вопросы похорон их волновали чаще, чем людей других профессий. Попивая маленькими глоточками эспрессо и почти по-девичьи откусывая маленькие кусочки своих любимых конфет («Гидрокс & Милан»), мой клиент благосклонно потчевал меня само собой разумеющимися похвалами в адрес своего сына, Артура-младшего (Гарвард, английская литература), переживаниями о своей дочери Фиделии (трижды бывшей замужем и все неудачно), гимнами своим внукам (Сайресу, Тору и Гермионе: соответственно — гению, мечтателю и деспоту). Затем он соединил две непременные темы разговоров за чашкой кофе, вспомнив неуместное поведение Артура-младшего на похоронах дядюшки моего клиента, мистера Винсента Вафли С, который являлся главой их семейства и добился исключительно высокого положения.