Дарья Донцова - За всеми зайцами

– Брось пистолет, идиот! – не своим голосом закричала Наташка и со всего размаха опустила на голову стрелявшего громоздкую фарфоровую вазу. Бесценный шедевр эпохи Мин рассыпаяся в прах, Дима слегка покачнулся и рухнул вперед лицом. Мы утерли пот и перевели дух.

Первым делом Аркашка схватил пистолет. К счастью, пуля, пробив окно, вылетела в сад. Дима продолжал лежать не шевелясь.

– Господи, я убила его, – прошептала Наташка.

Аркадий наклонился над неподвижным телом:

– Да нет, он просто пьян и спит.

Словно подтверждая его правоту, Дима громко всхрапнул. Мы посмотрели вокруг: два разбитых стекла, рассыпавшаяся ваза – могло быть хуже.

– А где Хуч? – вдруг вспомнила Оля.

Мы стали заглядывать под кресла, стулья и столики в поисках трупика Хуча. Но мопс как сквозь землю провалился.

– Он у меня, – закричал из кухни Луи, – пьет какао!

– Жив, значит, – радостно констатировал Аркадий.

– А что случилось с Федором Ивановичем? – поинтересовался Денька.

Тут мы сообразили, что дети с Оксанкой пришли уже в разгар драки, и рассказали им о злоключениях мопса. Дениска тут же понесся на кухню, Маня за ним. Аркадий задумчиво почесал голову:

– А что с этим фруктом гнилым делать?

– Надо оттащить его в комнату, – сказала Наталья, – проспится, тогда и поговорим.

– Я не буду его тащить, – возмутился Аркадий, – он свинья, пьяная неблагодарная свинья. Пусть уезжает домой. Ничего хорошего от его мамули вы с Наташкой не видели. Зачем нам здесь пьяницы с пистолетом?

– Ладно, ладно, – примирительно проговорила Наталья, – иди попей кофейку, а я позову Ива с сыном, они отнесут это сокровище наверх.

Утром Дима переполнился раскаянием. Он буквально вполз в столовую, где мы завтракали. Увидев, как напрягся при его виде Аркадий, парень чуть не заплакал.

– Простите, ну простите, бога ради. Сам не знаю, что на меня нашло, я и пистолет-то в первый раз в руках держал.

Выяснились подробности того, как он провел предыдущий день. Сначала сходил на работу, потом заглянул в кафе, познакомился в Латинском квартале с какими-то ребятами – художниками, пил с ними весь вечер, ночь и утро следующего дня. Потом, не помня как, оказался на Блошином рынке и купил там у здоровенного негра малахитовые бусы и пистолет. Бусы он хотел подарить Селине, а пистолет приобрел просто так, сам не зная зачем.

– Наверное, он мне просто понравился, – каялся Дима. – Прости, Аркашка, в первый раз так напился, и ты, – он повернулся к Мане, – извини, не хотел тебя ударить. И собачку очень жаль!

И тут Дима сделал невозможную вещь: взял на руки Хуча и стал его неумело поглаживать. Видя такое полное раскаяние, все сменили гнев на милость.

– Ладно, ладно, – сказал Аркашка, – с кем не бывает. Ну и напугал ты нас этим пистолетом. Я его убрал.

– Выброси его, бога ради, – взмолился Дима, – даже не знаю, как из него стрелять.

– Ну вчера у тебя ловко получилось, – отметила Оксанка, – прямо как в кино. Дима смутился окончательно: – Это спьяну. Он отпустил Федора Ивановича на пол и незаметно вытер руки о брюки. Заметивший брезгливое движение Денис беззвучно зашевелил губами.

Конец недели у нас прошел идиллически. Все дети были милы и вежливы. Дима больше не напивался и поминутно пытался гладить животных. Аркадий снизошел до того, что отвез парня к своему парикмахеру.

В субботу приехал обвешанный коробками Жорж. Шоколадные конфеты, засахаренные фрукты, торт-мороженое – это детям. Оле – книга "Наш ребенок", мне набор новых спиц в чемоданчике, Оксане и Наташке – красивые флаконы духов.

– У нас Рождество? – осведомилась я.

– Нет, – разулыбался Жорж, – просто сегодня небольшой юбилей, и поэтому я привез всем подарки. Кстати, вот здесь небольшой презент для собачек и кошек.

И он жестом фокусника извлек из пакета пару больших мячей, маленький мячик и двух искусственных мышек.

– А что у тебя за юбилей? – поинтересовалась любопытная Маня.

– Ну, не совсем юбилей, – потупился Жорж, – просто день рождения.

Я покраснела от стыда. Боже, совсем забыла, надо как-то выкрутиться из создавшегося положения.

– Помним, помним, что день рождения, – подмигнула я Мане. – Но ты ведь сам рассказывал, что родился поздно вечером. Так что поздравлять тебя будем за ужином, и подарки получишь тогда же. А пока можешь взять собак и погулять в саду.

– Ты помнишь, когда я родился, – умилился Жорж и позвал собак.

– Так, – сказала я, когда он ушел, – Маня, быстренько обеги всех и вели приготовить подарки.