Леонид Каганов - Команда Д

Так или иначе, захват прошел блестяще – шестеро боевиков и неуловимый Хоси завладели самолетом. И Мавлади продолжал действовать по плану штаба – кстати именно он предложил в штабе эту меру – расстреливать для устрашения пассажиров по одному чтобы придать акции максимальную солидность и заставить властей действовать быстро и оперативно. Но Мавлади сразу отступил от плана штаба – вместо одного, а именно телохранителя Гольца, Мавлади для начала расстрелял троих.

Помощника пилота он расстрелял просто так – тот был оглушен и стал тихо стонать, раздражая этим Мавлади. На второго человека молча и еле заметно указал Хоси. По лицу Хоси невозможно было ничего определить – это был мощный приземистый человек с чугунным подбородком и глубоко запавшими узкими глазами, в которых читалась железная воля. Горло Хоси украшал бледный еле заметный шрам. Хоси был молчалив, держался особняком и почти никогда ничего не произносил вслух – даже когда накануне в последний раз обсуждалась предстоящая операция.

Мавлади был удивлен просьбой Хоси расстрелять еще одного человека, но времени на размышления не было, а Хоси очевидно знал что делает. Даже в штабе, выдавая Хоси в подчинение Мавлади, ему намекнули, что тот – не просто боевик, и его слово должно иметь вес, несмотря на то, что он целиком и полностью подчиняется Мавлади. Мавлади так до конца и не понял что имел в виду штаб, давая ему наставления быть осторожным с Хоси и в то же время прислушиваться к его словам. Он вместе с Хоси и двумя другими сподвижниками направился к указанному месту… и обомлел. Человек, которого приказал убить Хоси, явно был чеченцем. Это было неслыханно, и Мавлади не был к этому готов – Коран запрещал убивать своих. Но была в облике человека еще одна странность – лицо его было бледным и неподвижным, даже еле заметно искаженным – а глаза закрыты. А кроме того как-то чересчур испуганно выглядели окружающие пассажиры. В следующий момент Мавлади понял в чем дело – сбоку, на плече человека в области ключицы торчал маленький пластиковый тюбик, точь в точь одноразовый шприц из военной аптечки.

– Парализатор. – глухо произнес Хоси, выдернул шприц и бросил его вниз, на ковровое покрытие пола, затем схватил человека в плаще за плечо и рывком поставил на ноги.

Вместе в Мавлади они вмиг дотащили бездвижное тело до люка и Хоси собственноручно пустил ему пулю в затылок. Мавлади был рад, что не пришлось этого делать самому – все-таки он чтил Коран. Он повернулся к Хоси и задал вопрос:

– Зачем?

И немногословный Хоси заговорил:

– Ты не знаешь чего мне это стоило. Это был сильный агент, он работал на наших врагов. Я не знаю почему он был в самолете, я рад, что прихватил с собой парализатор и смог его применить раньше, чем он меня узнал.

Мавлади ничего не ответил, только еще раз подивился мастерству и профессионализму Хоси, который успел за свои несколько минут сделать еще и это.

Подошел Тимур – высокий бородатый боевик из личной команды Мавлади.

– Проблемы. – сказал он, – Там беременная, у нее начались роды.

Мавлади немедленно направился в этот конец салона. Хоси шел за ним следом. Завидя террористов, пассажиры в салоне подняли испуганный шумок, раздались причитания.

– Сидите спокойно и вам ничего не будет. Если хоть одна гадина дернется, я пристрелю. – сказал Хоси громко по-русски.

Говорил он практически без акцента. Мавлади исподлобья глянул на Хоси – команды разговаривать с публикой он ему не давал.

Действительно в дальнем конце салона находилась беременная. Это была молодая женщина, стройная и холеная, очевидно жена нового русского или какого-то богатого человека из государственного аппарата. Сейчас она полулежала в кресле, обхватив руками живот и постанывала.

– Надо пристрелить беременную. – сказал Хоси без предисловий.

– Отставить. – приказал Мавлади. – Мы ее используем.

– Надо пристрелить беременную, – повторил Хоси, – я чувствую, что она нам провалит операцию.

Мавлади взглянул на Хоси – ему не понравился категоричный тон, которым тот разговаривал. Поэтому он повысил голос:

– Здесь командую я.

Хоси опустил глаза и сделал шаг назад. Разговор шел по-чеченски, поэтому окружающие пассажиры испуганно замерли – они уловили только напряженный тон, но не знали к кому он адресован.

Мавлади развернулся и прошел в кабину пилотов. Там уже все было сделано по плану – весь экипаж самолета был скован наручниками и уложен на полу, рты их были заклеены жестким скотчем. Мавлади сел к микрофону, быстро связался с диспетчерской и сделал первое заявление.