Из трубки ответили, что с поездом на Шяуляй все в порядке, в расписании он стоит, и билеты есть.
– Поезжайте, молодой человек, на вокзал, – сердечно посоветовал диспетчер. – Там, в Москве, потом разберетесь. А сейчас не портьте себе нервы. Счастливого пути.
Замученный пожеланиями счастливого пути, которых он выслушал за этот день не меньше десятка, Виктор попросил разрешения позвонить в Шяуляй и разрешение получил. Павел как раз вернулся домой и собирался ужинать, прежде чем ехать встречать Виктора. Сообщение об изменении планов его ничуть не смутило.
– Нормально, Витя. Завтра же все равно воскресенье, так что я в два буду на вокзале, и все путем. Баня топится, ничего не потеряно. Как там Анька?
Анька восприняла новости с виду спокойно. Только потребовала скачала покормить ребенка, а уж потом выбираться из аэропорта. Перекусили в буфете. Верочка успокоилась, грызла купленное Виктором яблоко и крепко сжимала в левой ручке уже начавшую таять шоколадку. Виктор поймал такси. Загрузились, поехали на вокзал. По прибытии Виктор побежал в кассу.
– Нет билетов, – сообщила ему кассирша, слушая по транзистору репортаж об открытии Олимпиады.
– Как нет?! – рассвирепел Виктор, чувствуя – еще несколько минут, и он начнет разносить все в труху. – Из аэропорта звонили вашему начальнику, он сказал, что билеты есть.
– Ну так и идите к начальнику, – резонно ответила кассирша. – А у меня ничего нет. Если он лучше знает, то пусть и делает места из чего хочет.
В кабинет дежурного по вокзалу Виктор вошел, как нож в масло. Если бы сейчас в пределах досягаемости оказались все причастные к этой истории – начальник аэровокзала в Москве, девушка из кассы номер семь, председатель олимпийского комитета, стюардесса из самолета, мужик из кассы разных сборов и даже любезный дежурный диспетчер, – то произошло бы какое-нибудь кровавое преступление. Однако никого из этих лиц рядом не оказалось, зато дежурный по вокзалу произвел на Виктора исключительно благоприятное впечатление. Виктор рассказал ему всю историю, начиная с олимпийского огня и необычных услуг Аэрофлота и заканчивая заказом такси с борта самолета. Отхохотавшись и вытерев слезы, дежурный сказал:
– Да, Аэрофлот, одним словом. Это их штучки. Слава богу, что нас это не касается – у нас все-таки руководство соображает. Значит, так, идите в четвертую кассу, там Мария Сергеевна работает, скажете, что я распорядился продать два взрослых до Шяуляя.
Мария Сергеевна также оказалась приветливой женщиной. Взяв у Виктора деньги, она тут же выдала ему билеты в одиннадцатый вагон Шяуляйского поезда и на его "спасибо" в очередной раз пожелала счастливого пути. Это пожелание Виктор воспринял как окончательный знак завершения их одиссеи. Прежде чем отправиться на посадку, он даже позволил себе выпить сто граммов водки в станционном буфете.
– Зря я расслабился, – говорил он, сидя на кухне у Платона. – Вышли на перрон и пошли не спеша к тому месту, где должен быть одиннадцатый вагон. Дошли – стоим. Подают поезд. Анюта посмотрела на него и говорит – что-то он больно короткий. Действительно, билеты проданы на четырнадцать вагонов, а состав подали из семи. Я – за чемоданы, Анюта схватила Верочку – и бегом. Кино про гражданскую войну смотришь? Вот так же, штурмом, брали поезд. Я думал – живыми не доедем. В общем, прокатились в Шяуляй. Что скажешь?
С учетом того, что телефон у Платона звонил ежеминутно, рассказ Виктора занял больше часа. Но как раз на последнем – риторическом – вопросе Платон крикнул:
– Нелька, бери сама трубку, говори – меня нет, – и, повернувшись к Виктору, сказал: – Чего ты удивляешься? Все же развалено к черту! Еще лет десять покачаем нефть – и кранты. Жрать нечего, не смотри, что в Москве колбаса появилась. Это олимпийский допинг. Поезда уже не ходят – ты сам испытал. Как самолеты летают – тоже видел. Тут Ларри два дня на Завод улететь не мог – плюнул и уехал на машине. Бойкот Олимпиады – это ерунда, семечки. А вот если они, – Платон показал рукой куда-то за окно, – на ближайших выборах проголосуют за Рейгана, то за два года намотают нам кишки на голову. Ты представляешь, что у нас в оборонке творится? Пока тебя не было, какой-то полковник из "ящика" у нас кандидатскую защищал. В МИСИ такое даже на курсовые проекты стеснялись подавать. А здесь – на ура, внедрений до потолка, народнохозяйственный эффект – обалденный. Проголосовали в ноль. Я потом у Красавина справки навел. Оказывается, полковник от Викиного мужа, и за ним в очереди еще человек пять таких же талантливых.
Читать дальше