Лев Пучков - Дело чести

– Как он отреагировал на твой клановый значок? – проигнорировал я недоумение собеседника. – Он обратил на него внимание?

– Отреагировал и обратил, – хмуро ответил Грег. – Он, оказывается, разбирается в геральдике… Слушай… Мне не нравится вся эта возня вокруг наших клановых значков! Что все это значит, ты в конце концов можешь мне объяснить?!

– Ясно с вами, – лениво резюмировал я. – Все идет по плану, коллега, не кипи. Завтра скорее всего… – Тут я едва сдержался, чтобы не брякнуть что-то типа «завтра скорее всего с тебя будут сдирать шкуру, чтобы укомплектовать записную книжку Рашида вторым клановым значком с атрибутами захиревшей королевской власти – для симметрии…». – Завтра, по-видимому, все прояснится, можешь мне поверить. Потерпи, коллега, недолго осталось… Чем вы завтра собираетесь заниматься?

– Рашид обещал после обеда свозить нас на охоту – на козлов, – несколько оживился Грег. – Ты собираешься завтра что-то предпринять?

– Собираюсь, – не стал отпираться я. – Завтра будьте готовы к любым неожиданностям. И будьте готовы действовать сообразно ситуации…

– А-ха! – возбужденно воскликнул шотландец. – Ты все-таки нашел, что искал, вредный докер! Мы будем драться? К чему нам быть готовыми?

– Во-первых, не ори – ваши церберы могут превратно истолковать твои возгласы, – осадил я мужественного представителя клана Макконнери. – Вы будете предельно внимательны и будете слушать мои команды – коль скоро таковые поступят…

– Ты что себе позволяешь, докер? – со смертельной обидой в голосе прошипел Грег. – Ты забыл наш уговор? Ты – просто посредник! Если ты нашел убийц, то должен сказать нам – мы сами решим, как действовать! Твоя задача – вывести нас на след, а потом провести до Стародубовска. А все остальное – не твоя забота…

– Ну уж дудки, – твердо заявил я. – Время вышло, я больше не посредник. Мы не в Штатах и не на вашей исторической родине – запомни это, шотландец. Это мои горы – не ваши! Это моя война – вы здесь гости… Так что извольте следовать полученным указаниям. Вопросы?

Шотландец долго сверлил меня ненавидящим взором, затем не выдержал, отвел взгляд и буркнул:

– Наверно, ты прав… Фил сказал, что ты отъявленный мерзавец – в его устах это высокая оценка… Ладно, завтра посмотрим. Пойду я, пожалуй, а то наши сопровождающие подумают, что у меня проблемы с желудком…

…Итак, я лежал в верхней точке непроездного перевала и наблюдал в бинокль за шестеркой всадников, неспешно движущихся в мою сторону. Пару часов назад эти товарищи выехали из села и ускакали куда-то вправо, на каменистое плато. Судя по всему, ничего они там не нашли – козлы, они, конечно, козлы, но не идиоты, чтобы скакать по плато навстречу рассыпавшимся веером всадникам и подставлять себя под пули. Теперь, значит, Рашид решил потащить шотландцев на перевал, якобы там козлов – завались!

Осторожно сдав назад, я выпал из поля зрения возможных соглядатаев из села, поднялся и скорой иноходью припустил к пещере. Делать здесь мне больше нечего – все идет по отработанному сценарию. Ветер усиливается и начинает стрелять из туч пригоршнями мокрого снега. Рашид прекрасно знает, какие штучки вытворяет циклон в данной местности. Он наверняка рассчитывает, что циклон вскоре притащит к Челушам настоящую бурю и всей честной компании не останется ничего иного, как укрыться в его логове – все получится вполне естественно, вроде бы ненароком…

Оказавшись в пещере, я экспроприировал тесак, торчавший в дверце шкафа, спер один канделябр со свечами и вскарабкался наверх, в кунсткамеру. Очистив щели в полу от копоти, извлек из металлического шкафа рулон марли, соорудил толстую повязку и нахлобучил ее на лицо. Затем зачерпнул добрую пригоршню красного перца валявшейся на полу жестянкой из-под пива, погасил свечи и стал ждать.

Компания ввалилась минут через сорок. В одно мгновение просторная пещера стала тесной от присутствия шестерых здоровых мужиков и взбудораженных лошадей, которые яростно фыркали и кусались, привязанные к узкой коновязи, рассчитанной на одну персону.

Вскоре весело запылали дрова в очаге, на столе откуда ни возьмись возникли бутылки и прозорливо припасенный шашлык – через щели в полу я мог наблюдать все это празднование внезапного уюта, обретенного вроде бы внезапно в самый разгар снежной бури.

Дождавшись, когда отзвучал третий тост (военное суеверие: третий тост – незыблемый ритуал, нельзя людей тревожить до третьего тоста!), я на цыпочках прокрался к расчищенной мною щели над очагом и начал осторожно сыпать в эту щель красный перец.