Пётр Разуваев - Путь самурая

– Краска для волос смывается только горячей водой и вот этим составом, – поучала меня Лилит, выставляя на столик высокий флакон. – Лицо тоже можно умывать, но без излишнего усердия. Стёкла в очках немного меняют естественный цвет глаз. У тебя они зелёные, но при нормальном свете будут казаться гораздо темнее, почти карими. На мой взгляд, сейчас ты здорово похож на преуспевающего бизнесмена из Скандинавии. Знаешь, где это?

Я кивнул. Физиономия в зеркале и впрямь непостижимым образом сочетала в себе мужественную невозмутимость, свойственную нордическим расам, и умственную ограниченность, доходящую до тупости, что свойственно отдельным представителям всех народов мира. Словом, именно то, что нужно для сегодняшнего вечера.

– Спасибо, Лилит, – искренне сказал я.

«Оно» кокетливо отмахнулось:

– А, пустое… Всегда приятно иметь дело с интересным материалом. Кроме того, здесь неплохо платят. Милашка Жан-Луи ценит крошку Лилит.

– Ценит? – Вошедший в комнату Дорман окинул меня испытующим взглядом и шутливо погрозил Лилит пальцем: – Да я почти влюблён в тебя! Потрясающая работа! Твои руки, Лилит, настоящее сокровище.

– Ты удивительно галантный мужчина, Жан-Луи, – с печальным вздохом заметила Лилит, собирая в элегантный кожаный саквояж свои инструменты, – но лишь до тех пор, пока речь не идёт о сексе.

– Ты же знаешь, – развёл руками Дорман с почти искренним сожалением, – я люблю женщин, а они любят меня. К чему что-то менять, когда тебе уже сорок?

– Всего сорок? – удивилась Лилит. – В таком случае я подожду ещё пару лет. Вдруг ты всё-таки передумаешь…

– …и всё же прошу повторить ещё раз, где должен находиться каждый из вас после того, как месье Дюпре и Жюли войдут внутрь, – твёрдо сказал Дорман, внимательно оглядывая всех присутствующих. Инструктаж длился уже час, но Дорман вновь и вновь повторял одно и то же, буквально вдалбливая информацию в головы своих коллег.

– Шарль? – взгляд Дормана упёрся в плотного, тяжеловатого с виду Шарля.

– Остаюсь в автобусе вместе с Николя.

– Франсуа?

– Наблюдаю за входом в кафе из машины. В случае опасности прикрываю отход.

– Николя?

– Ну сколько можно повторять… Сижу в автобусе, курю, слушаю всякую чушь, которую мадемуазель Жюли будет нести в микрофон, закреплённый на её плоской груди…

– Ты придурок, Николя! – взвилась Жюли. Молодой человек пожал плечами:

– Ты же не станешь утверждать, что твоя грудь…

– Николя, – голос Дормана не предвещал ничего хорошего. – Если ты снова ошибёшься, как тогда, в Сен-Клу, я лично подберу тебе место в одном из наших африканских посольств. Ты меня хорошо понял?

– Да ладно вам, шеф, – несколько смущённо пробормотал Николя, – кофе и в самом деле был очень горячий, и потом – я же поскользнулся…

– И что? – поинтересовался я.

– И вылил чашку кофе на аппаратуру! – выпалила Жюли. – Устроил короткое замыкание. А меня в это время чуть не изнасиловали эти чёртовы арабы!

– Вряд ли это могло тебе повредить, – вполголоса пробормотал молодой человек, и Жюли с угрожающим видом начала подниматься со стула.

Дорман с силой хлопнул ладонью по крышке стола.

– Молчать! Повторяю, Николя: ещё одна ошибка, и я загоню тебя в самую глухую дыру, которая отыщется в Африке! Понятно?

– Нет проблем, капитан, – с покорным видом согласился Николя и тут же украдкой показал Жюли язык.

Девушка гневно фыркнула, но сдержалась. Мысленно я от всей души посочувствовал Дорману. Если бы это были мои подчинённые, я бы уже давно свихнулся от подобных выходок.

– Хорошо. – Взгляд Дормана обратился ко мне. – Вам всё ясно, месье Дюпре?

– Вы говорили о человеке, внедрённом в окружение Сиретта…

– Забудьте об этом, месье Дюпре. Пока что мы не в силах вам ничем помочь.

– Зовите меня просто Андре, – предложил я, обращаясь не только к нему, но и ко всем присутствующим. – Так будет намного проще. Моя задача: не привлекая к себе внимания, войти с мадемуазель Жюли в кафе и провести там некоторое время, наблюдая за… «Объектом». В случае непредвиденной ситуации – уходить по согласованному маршруту.

– Верно, – Дорман кивнул и неожиданно спросил: – У вас есть оружие?

– Разумеется.

– Дайте сюда, – он требовательно протянул руку. – Я никогда не работал с вами раньше и не могу рисковать.

– А если в меня будут стрелять? – задумчиво спросил я, глядя ему в глаза. Как я и ожидал, Дорман не стал увиливать и честно ответил: