Георгий Брянцев - Следы на снегу (Художник М. Рудаков)

Когда майор и лейтенант подошли к перрону, в радиорупоре объявили, что на второй путь прибывает поезд Владивосток — Москва.

— Пошли, пошли… — и Шелестов взял за руку Петренко.

Они уже изучили за минувшие двое суток станционные порядки и направились к тому месту перрона, где обычно, по их наблюдениям, останавливался спальный вагон прямого сообщения.

Послышался гудок паровоза. Звук повторился в разных концах и рассыпался. Друзья прибавили шагу.

— Будем действовать в прежнем порядке? — спросил Петренко.

— Да, да. Я войду в вагон, а вы сторожите в тамбуре.

Слепя глаза светом ярких фар, окутанный шипящим паром, сдерживая ход, могуче проплыл заиндевевший и залепленный снежными комьями паровоз. За ним потянулись вагоны.

Шелестов почувствовал, как зачастило сердце, и уже машинально ощупал карманы: в правом лежал пистолет с досланным в ствол патроном, в левом металлические наручники.

Не ожидая, пока состав окончательно остановится, майор вскочил на подножку спального вагона и отрекомендовался проводнику.

— Где ваш напарник? — спросил он.

— Спит.

— Тогда идите сами в другой конец вагона, заприте дверь и стойте в тамбуре. Не выпускайте никого из вагона. Абсолютно никого. И без шума. Ясно?

— Так точно, — и проводник исчез.

Дождавшись, когда поезд остановился и рядом оказался лейтенант Петренко, Шелестов прошел через две двери в вагон и в коридоре сразу обратил внимание на мужчину такого же, примерно, как и он, роста, с редкой шевелюрой на голове. Он выделялся среди немногих пассажиров, стоявших у окон, своим унылым длинноносым лицом и синим джемпером, украшенным крупными белыми оленями. Он стоял у открытого купе и внимательно всматривался в Шелестова.

«Интересно, — подумал Шелестов, остановившись и откидывая капюшон. Я его именно таким по описаниям и представлял себе. Это редко бывает. Брать его буду в купе… Здесь люди, неудобно. Нечего поднимать шум. Да кстати поинтересуюсь и его вещами».

Он подошел к Гарри так близко, что тот попятился, и заглянул в купе.

— Свободно? — спросил Шелестов.

— Да-а, — как-то неопределенно ответил Гарри.

— Отлично, — заметил Шелестов и полушепотом добавил: — Если вы Гарри, — заходите сюда. Я без билета. Принес вам кое-что от Оросутцева.

От стерегущего взгляда майора не укрылось, как у Гарри едва заметно дрогнули щеки и в настороженных глазах метнулся и мгновенно угас страх. А может быть это был результат неожиданности.

— Входите, входите… — ответил Гарри, чуть замешкавшись. — Я вас что-то не понял. Я тоже сейчас войду.

«Чего он не понял? — прикидывал в уме Шелестов, войдя в купе и присаживаясь на диван. — Удрать думает, не выйдет…»

Вошел Гарри. Он закрыл за собой дверь, сел напротив и, откинувшись на спину, скрестил руки на груди. Настороженные глаза его обратились к Шелестову. С трудом сдерживая волнение, он спросил:

— Я не понял… что вы мне сказали?

«Кажется, обойдется дело без пистолета», — подумал майор Шелестов и полез в левый карман за наручниками.

Но тут произошло то, чего майор никак не ожидал. Гарри быстро наклонился вперед в нанес два молниеносные удара: левой рукой под солнечное сплетение, а правой — в висок. Удары были до того сильные и точные, что Шелестов, едва издав что-то похожее на стон или вздох, как мешок, повалился на пол.

Лейтенант Петренко, дежуривший в тамбуре, с трудом сдерживал свое нетерпение. Он видел отлично, как майор подошел к человеку в синем джемпере, затем вошел в купе, как за ним последовал тот, в ком можно было почти наверно предполагать «Гарри».

— «Наконец-то попалась гадина, — торжествовал Петренко. — Напрасно мы волновались. И все правильно: пятница, владивостокский поезд, без пиджака, в джемпере. А чего же Роман Лукич тянет? Наверное, обыскивает купе. Что ж, это вполне правильно. Может быть и мне пойти на подмогу? Хотя нет, не стоит. Майор не любит инициативу, идущую вопреки его приказаниям. Подожду…»

Паровоз дал гудок.

Петренко открыл первую дверь и посмотрел в коридор. Он был совершенно пуст. Пассажиры отправились на свои места. Из-за противоположных дверей выглядывало лицо проводника.

Состав плавно тронулся с места. Поплыли мимо станционные огни.

«Черт побери, поехали, — подумал с досадой Петренко. — Это уж совсем некстати. Придется на Сковородино сходить. Затянулось дело. Неужели майор принялся его допрашивать?»

Поезд начал ускорять ход.

«Нет, надо пойти. Помогу, — решил окончательно Петренко и взялся за дверную ручку. Он уже хотел открыть дверь, как тут увидел майора, идущего по коридору в своей длиннополой дохе, с капюшоном, опущенным на лицо, с опущенной головой. — Один? Почему один? — обожгла тревожная мысль. Неужели это был не Гарри? Ошиблись? Куда же он, проклятый, провалился?»