Николай Никуляк - Нить курьера

Все его документы и он сам были неоднократно сфотографированы, а антисоветские высказывания записаны на магнитофонную ленту. Когда же Шварц, обшаривая вещи Ползунова, обнаружил спрятанный в фуражке адрес его отца, проживающего, как оказалось, в США, то сразу же решил вести дело солидное Теперь он знал, что драки между ними не будет, и не ошибся.

— Не твой ли это отец Михаил Афанасьевич? В начале войны перебежал к немцам, а сейчас проживает в США, в штате Флорида? — вкрадчиво спросил Шварц бледнеющего Ползунова во время уединенной беседы с ним в своей квартире.

Солдат вздрогнул, схватил фуражку и увидел, что маленькая записка с адресом, которую он прятал, перекладывая из одного места в другое, бесследно исчезла. С ужасом и отчаянием взглянул на Шварца.

— А ты, оказывается, трусишка! — с ухмылкой произнес Шварц. — Вижу, что твой отец был храбрее, решившись на переход через линию фронта.

— Он был освобожден немцами из тюрьмы в городе Ржеве, — беспомощно лепетал Ползунов, — где сидел за растрату. Это я говорю со слов матери.

В узких и темных глазах Шварца вспыхнули лукавые огоньки:

— Мать… — выругался он отвратительными словами. — Тоже хороша! Еще не окончилась война, а она уже спуталась с другим. Чуть ли не с капитаном?

И Ползунов понял: Шварц знает все. Видимо, обо всем этом рассказал отец.

— Нам тяжело жилось после того, как мы покинули Ржев и обосновались в новом месте. А капитан помогал, был мне вторым отцом.

Шварц сдвинул брови, закурил сигарету, постучал обгоревшей спичкой по коробке и сказал властным тоном:

— Двух отцов не бывает, мальчик, запомни. Об отце, надеюсь, помалкиваешь?

— Мать всем говорила, что он погиб на войне. С тех пор своим отцом я называл капитана, — простодушно и все еще испуганно бормотал Ползунов.

Шварц вытаскивал спички из коробки и ломал одну за другой:

— А кто знает об адресе?

— Перед отъездом в армию я ездил к бабушке в Ржев. Она любила меня, рассказала, что отец жив, дала адрес. Об адресе я не говорил никому.

Тут Шварц впервые улыбнулся. Помедлив, он вынул из внутреннего кармана своего элегантного пиджака небольшой листик бумаги и, улыбаясь, потребовал.

— Читай.

Знакомый почерк, почерк родного отца, поплыл перед растерянным взглядом Ползунова… Несколько десятков слов. Он перечитал их бессчетное количество раз и запомнил до конца жизни.

Затем Шварц показал и фотографию. При этом он заметил завистливый взгляд Ползунова. Пододвинув к возбужденному солдату листок бумаги и автоматическую ручку, Шварц приказал:

— Пиши.

Он продиктовал ответ отцу, который по своему содержанию скорее походил на обязательство Ползунова шпионить против своей страны.

Шварц не любил отвлеченных рассуждений. Он был человеком дела. Он заставил Ползунова подробно описать свою жизнь, указать имена и места жительства всех родственников и близких знакомых, кратко охарактеризовать их.

Все это внимательно перечитал и, глядя на Ползунова в упор, тихо, почти шепотом, вынес приговор:

— За измену — смерть. — И, улыбнувшись, добавил: — Обоим, — указав при этом на Ползунова и фотографию отца. — А теперь можете идти к фрейлейн.

Униженный, дрожащий, Ползунов вдруг с предельной ясностью понял, что случилось непоправимое, страшное, что теперь он в крепких руках этого страшного человека. И почему-то ему показалось, что своей жизни у него больше не будет.

Поэтому Ползунов ощутил острую потребность заглушить остатки проданной совести водкой, забыться в объятьях продажной женщины.

Оставшись один, Шварц перечитал еще раз письмо Ползунова к отцу. Лезвием бритвы аккуратно отрезал верхнюю часть листа со словами: «Дорогой папочка!» Оставшуюся часть подколол к другим бумагам, написанным Ползуновым.

Подошел к балкону, распахнул дверь.

Стояла непроглядная ночь, крепким, спокойным сном опала Вена.

А через час он уже отстукивал в центр известную криптограмму:

«Русский солдат оформлен…»

В последующие приезды Ползунова в Вену Шварц всегда его ждал в своей машине в условленном месте. Ползунов незаметно садился в машину и сразу же набрасывал на себя приготовленные Шварцем плащ, шарф и шляпу. Так они добирались до квартиры Шварца. Во время этих встреч резидент почти не давал никаких заданий разведывательного характера своему новому агенту даже по авиасоединению, в котором тот проходил службу. Он лишь настойчиво обрабатывал его в антисоветском духе и кропотливо обучал технике шпионажа и связи. По указанию хозяев, Шварц подготавливал Ползунова на длительное оседание в СССР. Ползунов готовился для нанесения удара в спину своей родине, своему народу. Для этой цели и отрабатывались различные варианты.