Юрий Усыченко - Невидимый фронт

Всеволодов стоял, опершись обеими руками о подоконник, всматриваясь в темноту. Казалось, его зрение стало фантастически острым, и пожилой человек с тонкой седой прядью в волосах приобрёл способность видеть сквозь мрак ночи, сквозь стены и крыши домов.

— До сих пор вы знали врага — он был по ту сторону фронта, носил зелёный мундир гитлеровской армии. Всё было очень ясно и просто. Где же враг теперь? Кто он? Как он одет? Притворился ли рабочим, торговцем, крестьянином? Что он делает в этом уснувшем после трудового дня городе? Пишет? Разговаривает? Ест? Вы ничего этого не знаете, капитан Дрига. Но вы должны будете узнать. Должны будете среди тысяч честных, благородных людей найти одну ядовитую гадину. Найти и обезвредить её, прежде чем она успеет сделать своё гнусное дело.

Всеволодов закрыл окно и медленно зашагал по кабинету. Дрига молчал, стараясь не пропустить ни одного слова полковника. Тонко и жалобно поскрипывал паркет под ногами Всеволодова.

— Конечно, задача эта трудная, капитан. Но у нас с вами много друзей и помощников. Наши враги всегда поражаются успехам советской разведки, выдумывают про нас всевозможные фантастические истории. Они не могут понять одного: в их странах со шпионами воюют сыщики, у нас — народ. Народ даёт нам силу, окружает нас своей поддержкой, против которой бессильны ухищрения самого матёрого шпиона. Партия учит нас бдительности, воле к победе, ясному пониманию своих задач. Вы должны всегда думать об этом, капитан Дрига. Вы — защитник народа и слуга его...

Полковник, круто повернувшись, сел за стол.

— Я совсем не знаю, как браться за дело, — нерешительно сказал Дрига.

— Вам предстоит кропотливая, на первый взгляд даже скучная работа. О ней никто не будет знать. Но эта работа нужна стране. Вот что произошло со мной много лет назад, когда я только вступал на этот путь. В те годы у нас еще не было своей тракторной промышленности, мы покупали тракторы за границей, платили за них втридорога золотом и валютой. Наши враги применили метод экономической диверсии — контрабандой вывозили ценности из советской страны, чтобы нам нечем было платить за купленные машины. Я в то время служил на границе. Это была не лёгкая служба, капитан, — возиться с трусливыми, хныкающими контрабандистами, отыскивать в потаённых местах золото, бриллианты, доллары. Я тяготился этим, мечтал о ярких подвигах, а поздно ночью в своей тетради отмечал, сколько сегодня было найдено и конфисковано ценностей. И когда я подсчитал общую сумму, то оказалось, что её хватит на покупку десяти тракторов. Я — рядовой солдат отряда чекистов — помог приобрести стране десять тракторов! А вы знаете, чем для нас были в ту пору тракторы. Вот наша работа, капитан. С тех пор я по-настоящему полюбил её, приучился смотреть на всякое, даже самое маленькое дело, широко, с государственной точки зрения. Если и вы будете понимать свое дело так, то вам не страшны никакие трудности, связанные с ним. Мы — коммунисты, и как коммунисты выполняем свой долг... Вот, пожалуй, всё, что я хотел сказать вам перед тем, как вы примете окончательное решение. Если не хотите работать у нас, — не настаиваю.

Дрига уже принял решение.

— Я согласен, товарищ полковник, — твёрдо сказал он.

— Вот и чудесно, Ростислав Петрович, — полковник протянул Дриге свою большую с длинными, тонкими пальцами руку. — А теперь я вызову майора Боренко, и мы разработаем ваше первое задание.

Кварталах в пяти от центра Кленова, на площади Рынок, стоит старое, но хорошо сохранившееся трехэтажное здание. Тот, кто минует низкий сводчатый тоннель, напоминающий, как и в большинстве средневековых домов, вход в крепость, очутится в узком полутёмном дворе, выложенном стёршимися от шагов многих поколений каменными плитами. С правой стороны двора, над дверью, любопытный прохожий мог увидеть вывеску: «Буфет. Горячие и холодные закуски. Флячки. Обеды, как у мамы». В нижнем углу вывески мелкими белыми буквами была тщательно выведена фамилия владельца — «Семён Тыскив».

Если верить словам самого Тыскива — тучного, красноносого человека, с быстро бегающими глазами, медленными, осторожными движениями по-женски пухлых, всегда потных рук, то под этой скромной вывеской скрывалась одна из достопримечательностей Кленова.

— Моё заведение — самое старое в нашем городе, — говорил Тыскив тем из посетителей, кто удостаивался его особого доверия и уважения. — Оно существует триста лет. Это — историческое заведение, его основал мой предок Фридрих Тиссен, выходец из Пруссии.