Сергей Смирнов - Канарский грипп

Волна накатывает, шлепает по икрам.

Элиза совсем невесома. Он легко поднимает ее, отрывает от песка…

Нет, она сама вспархивает набегающей волной, крепко обхватывая его бока ногами.

Он опускается на колени.

Он бережно опрокидывает ее на сырую мягкую гладь песка… в ее светленьком платье с цветочками.

Новая волна еще сильнее, еще выше. С шумом она накатывает сзади, подхватывает за край платье и накрывает ее всю, накрывает ее лицо — и она с неистовым усилием отталкивается от песка, вырывается из струй воды, из пены и толкает его назад, опрокидывает, сжимая его бедрами так, что не вздохнуть, будто он сам глубоко под волной.

Элиза!

Горячая волна обожгла Брянова. Он едва не до крови прикусил губу.

Сан Саныч заметил неладное:

— Бать, тебе что, плохо?

Брянов вытер ладонью выступивший на лице пот, перевел дух.

— Хорошо, — хрипло ответил он. — Только не вовремя.

Еще раз переведя дух, он добавил:

— Вспомнил кое-что новенькое…

Ничего себе «новенькое»!

Он украдкой посмотрел на водитёля, потом — на свои колени, потом — вокруг: что там делается в Москве? Он знал, что произошло на Канарах, а вот о происшедшем в Москве надо было теперь вспоминать!.. Прибавилось хлопот в ГУМе: зайти в туалет и привести себя в порядок… Такого с ним не случалось с возраста Сан Саныча.

Когда-то он мечтал не раз и не два: вот так, посреди пустого пляжа, в волнах прибоя… Не сбылось. Не сошлось.

Теперь будто какой-то злой дух издевался над ним. Давал кредит. На какую плату намекал?..

Как там насчет души?..

Сан Саныч был прав: надо поднять в аптеке шухер, да такой — чтобы сразу попасть в каталажку! Может, тогда эти. засуетятся и объяснят ему, на каком он свете…

Сын остановил такси около «Детского мира».

— Разбежимся здесь, — предложил он. — Мы сразу двинем в ГУМ, а ты еще немного поплутай. В ГУМе мы пересечемся в дверях ровно через сорок пять минут. Давай сверим шестеренки… Значит, так. Ты входишь — мы выходим. Мы незаметно передаем тебе чистые кассеты. Потом ты присматриваешь себе костюмчик, можешь померить… а потом идешь в аптеку. Мы идем следом. Заодно смотрим, нет ли за тобой «хвоста». Дальше — по обстоятельствам.

По деликатному и неотложному делу Брянов забежал прямо в «Детский мир». Ассоциация получилась довольно пошлой, и Брянов брезгливо усмехнулся.

Затем до окончания срока он бродил среди толп занятого народа, вдохновленного московским оживлением, почти ничего не замечая вокруг.

В назначенное время он подошел к нужной двери ГУМа — и сразу столкнулся с двумя знакомыми рокерами, чуть не испачкавшими его мороженым.

— Полный вперед, бать! — донеслось до него. — Только не оглядывайся!

Потратив еще четверть часа на броуновское движение по линиям ГУМа, Брянов покинул здание, глотнул более свежего воздуха и двинулся в сторону, противоположную Кремлю, — в конец Никольской улицы.

Шагов за десять до дверей аптеки он внимательно осмотрел перед собой улицу и приметил, как прямо напротив входа в аптеку остановился темный «мерседес» с затененными стеклами. Машин тут больше не было, «мерседес» сильно бросался в глаза, и потому Брянов не придал его появлению значения.

Он вошел в аптеку и стал очень неторопливо, с большим достоинством подниматься на второй этаж по широкой дворцовой лестнице, освещенной роскошными люстрами.

Позади Брянова послышалось мощное движение, и какое-то цунами едва не понесло наверх против его воли. Брянов даже не успел сообразить, то ли он сам отстранился к перилам, то ли его смахнули прочь, как пушинку.

Волна цунами прокатилась дальше — и он увидел впереди две огромные спины в синем, две квадратные головы, а между спинами — стройную высокую фигурку в песочного цвета плаще из тонкой, как бы невесомой кожи. И Брянов, хотя и был очень занят своим делом, успел-таки восхититься каскадом великолепных волос…

На площадке, чуть выше, волна цунами повернула на следующий пролет, и Брянов, увидев, что девушка вообще очень красива, невольно прибавил шагу.

Наверху вся эта забавная троица немного растерялась, и Брянов, оторвав взгляд от красавицы, решительно двинулся к заветной двери, мимо знакомого окошка.

За стойкой сидела другая, невзрачная на вид женщина, и Брянов этому обстоятельству очень обрадовался. Он мимоходом поздоровался с ней и сделал еще один решительный шаг.

— Вы куда, мужчина?! — встрепенулась дама уже за пределами его поля зрения, когда он успел взяться за ручку двери.