Арсений Малинский - Линия перемены дат

Как это бывает у очень усталых людей, в голову лезли непрошеные вожделенные образы: прохладные аудитории университета, уютная, со всеми удобствами, квартира в Сибирске, наконец, даже номер в гостинице Северогорска и немудреные блюда из неизменной консервированной тушёнки в гостиничном ресторане… «Все это вернется, стоит только добраться до перевала». Человек задрал голову и, щурясь, старался угадать, между какими точками таких однообразных зубчатых вершин Восточного хребта лежит пройденный им перевал. «Пожалуй, не найти»…

Резкий хлопок вывел его из задумчивости. Вслед за первым он услышал второй и почувствовал короткий сильный толчок в правую лопатку. Слева — оттуда, где он видел лису, — раздался пронзительный жалобный вой. Страшная боль ударила в мозг. Человек упал вниз лицом, сильно закашлялся. С трудом сплюнул красную соленую слюну. Звуки померкли…

По-прежнему ярко светило солнце. Потревоженные на минуту птицы опять завели в кустарнике свою разноголосую канитель. Из-за выступа скалы поднялся человек в матросской форме, подошел к упавшему и выстрелил ему в затылок из тяжелого пистолета. Тело дрогнуло и вытянулось. Матрос перевернул убитого, быстро и сноровисто очистил карманы брюк и куртки; вынул нож и, разрезав одежду, обнажил тело. Внимательно осмотрел убитого. Брезгливо морщась, оттянул губы трупа. Рукоятью пистолета выбил золотые зубы впереди на верхней челюсти. Подумал и ловким осторожным ударом выбил несколько нижних зубов. Спрятал их в карман. Тщательно отер руки цветастым грязным платком и присел, перебирая листки блокнота убитого. Читал долго, сморщив лоб, временами останавливаясь и шевеля губами. Потом спохватился, с видимым трудом оторвался от исписанных бисерным почерком листков и поднял вверх безбровое, в белых и красных пятнах лицо.

В сером от зноя небе парили большие черные птицы.

— Место подходящее. Остальное доделают вороны и росомахи… — вслух протянул он. Нагнулся, разыскал стреляную гильзу и тоже спрятал ее в карман. Подхватил узел с вещами убитого и торопливо начал спускаться к океану.

Теплоход медленно подходил к причалу. Несмотря на поздний час, на берегу стояла большая толпа. Здесь были бригады грузчиков, встречающие, праздные запоздалые зеваки и неизменные пограничники. Сквозь резкую музыку бравурных вальсов, способную, казалось, заглушить все другие звуки большого порта, нет-нет да и прорывались приветственные выкрики пассажиров, узнававших на берегу своих знакомых.

Плотный мужчина лет около сорока, с явно военной осанкой, которую не спрячешь никакой маскировкой — даже шляпой и добротным габардиновым плащом стального цвета, поставил небольшой чемоданчик на палубу и неторопливо протянул документы пограничнику. Внимательные жесткие глаза скользнули из-под прямых бровей по безусому лицу младшего сержанта. Не держась за леера, приезжий спокойно, как заправский моряк, сошел на берег. Уверенно раздвигая толпу массивным плечом, он выбрался из сутолоки и у стоянки автомашин поискал кого-то глазами.

— Майор Трофимов? — осведомился у него сухощавый румянощекий парень в кожаной куртке под пояс с бесчисленными молниями застежек. Приезжий кивнул головой. Молодой человек протянул руку к чемодану.

— Я сам, — возразил Трофимов, открывая дверцу «Победы». Машина, разбрызгивая обильные лужи, с трудом пробиралась узкими проходами между штабелями грузов, загромождавших порт.

— Тесно у вас, — деланно-безразличным голосом заметил приезжий.

— Растем, — в тон ему ответил молодой человек, не без интереса глядя на сухой, с плотно сжатыми губами и упрямым подбородком профиль гостя. Юноше сразу не понравилась отчужденность и еле уловимая надменность в обращении приезжего.

— Подумаешь… Посмотрим, что ты потом запоешь здесь, на Востоке, столичная штучка… — утешил себя молодой человек, ловко лавируя между штабелями грузов.

После короткой задержки у контрольно-пропускного пункта машина, легко взяв подъем, вышла на центральную магистраль Северогорска. Теперь приезжий уже с нескрываемым любопытством смотрел на проносившиеся мимо него новые опрятные здания, ярко освещенные улочки, карабкающиеся вверх по склону сопок, ямы котлованов и рокочущие экскаваторы. Там и сям на магистрали работали при свете прожекторов дорожные машины. «Победа» пронеслась мимо нарядного здания, украшенного двумя адмиралтейскими якорями, свернула и пошла в гору.