Федор Раззаков - Шакалы из Лэнгли

– Только что с вашего балкона выпал человек. Вы можете что-нибудь сказать по этому поводу?

– Могу, господин полицейский, вас ввели в заблуждение. В моем номере, кроме меня, никого больше не было.

– В таком случае пройдемте на балкон и убедимся, кто из нас заблуждается, – и полицейский первым зашагал в нужном направлении.

Когда Максимов вышел на балкон, он сразу понял, что дело здесь нечисто. Он увидел на кафельном полу разбросанные пуговицы, а на бетонных перилах балкона алело кровавое пятно. В это время полицейский буквально сунул ему под нос чью-то туфлю, сопроводив это словами:

– Еще одна такая туфля сейчас находится внизу, на убитом.

– Вы хотите сказать, что человека, о котором вы говорите, сбросил с балкона именно я?

– Вы очень догадливы.

– В таком случае я требую встречи с представителями своего посольства. Я лицо, защищенное дипломатическим иммунитетом, и не позволю так нагло обвинять меня в тягчайшем преступлении.

– Вы можете требовать все, что угодно, однако решать здесь буду я. Впереди вас ждет тесная тюремная камера, а не просторные апартаменты вашего посольства. Так что приготовьтесь к худшему.

Москва, Лубянка. Федеральная Служба Безопасности.

Департамент контрразведывательных операций

Первое, что увидел Кондратьев, когда утром в понедельник вошел в приемную перед своим кабинетом, было сосредоточенное лицо Глеба Сергеевича Жмыха. Такая же сосредоточенность читалась и на лице еще одного человека, которого Кондратьев в первую секунду не узнал, но, когда вгляделся, сразу распознал в нем того самого мужчину, который вчера заставил их с Жмыхом изрядно поломать голову над своим поведением. Это был не кто иной, как… Сергей Геннадиевич Листопад. При виде генерала оба посетителя встали со стульев и Жмых произнес:

– Кажется, вы оказались правы, Федор Иванович, Сергей Геннадиевич оказался никудышным шпионом.

Не говоря ни слова, Кондратьев открыл ключом дверь своего кабинета, пропустил в него гостей, после чего обратился к секретарше:

– Инна Васильевна, в течение ближайшего часа меня ни для кого нет.

Усадив гостей за стол, Кондратьев занял место в кресле и вопросительно взглянул на Жмыха: дескать, давайте, объясняйте. И тот не заставил себя долго ждать:

– Примерно час назад мне позвонили из нашей приемной на Кузнецком и сообщили о том, что к ним пришел человек, назвавшийся Сергеем Геннадиевичем Листопадом. Он признался в том, что вчера подобрал на окраине Москвы ветку, оказавшуюся контейнером тайника, в котором обнаружил деньги и странную записку. Ознакомившись с последней, дежурный связался с нашим отделом и передал Сергея Геннадиевича нам. По дороге сюда он успел вкратце рассказать мне мотивы своего поведения, но я предлагаю послушать его рассказ снова, уже в подробностях.

Жмых замолчал, предоставляя слово главному фигуранту событий – Листопаду. Тот же, прежде чем начать свою исповедь, достал из полиэтиленового пакета ту самую «ветку»-контейнер, которую он вчера подобрал неподалеку от Югорского проезда, и положил ее перед собой на стол. И только после этого начал свой рассказ:

– Я понимаю, что вы имеете полное право мне не доверять, но я попытаюсь убедить вас в том, что я ни в чем не виноват. В противном случае я бы вряд ли решился прийти к вам. Все началось вчера днем. Я был дома, когда мне позвонили по домашнему телефону. Звонил незнакомый мужчина, который никак не представился и с ходу спросил, хочу ли я узнать о подлинных причинах внезапной смерти Юлии Жолташ? Незнакомец сообщил, что эта смерть вовсе не случайна и что разгадка ее находится в одном предмете, который мне предлагалось забрать немедленно и убедиться в правильности слов говорившего. Я был настолько растерян после этого сообщения, что даже не стал уточнять, кто мне звонит. А незнакомец продолжал огорошивать меня своими признаниями. Он сказал, чтобы я нашел листок бумаги, вооружился ручкой и записал адрес, куда мне надо было ехать. И продиктовал координаты того самого места возле Югорского проезда. Подробно описал вышку ЛЭП и овраг рядом с ней, где лежала вот эта самая ветка-тайник. «В ней вы найдете свидетельства того, почему и как погибла Юлия», – еще раз повторил незнакомец, после чего повесил трубку.

Я был потрясен этим разговором и в течение какого-то времени не знал, что делать: то ли счесть это за розыгрыш, то ли поверить. В итоге любопытство перевесило все доводы против – я собрался и отправился по указанному адресу. Там я действительно нашел ветку-тайник и привез ее домой. Быстро разобрался, как она открывается – с помощью специальной кнопки, – и обнаружил внутри нее деньги и странную записку, которая повергла меня в смятение. Я понял, что вместо разгадки смерти Юлии вляпался в какую-то темную историю. Поверьте мне, я в первые же минуты хотел бежать к вам, чтобы доказать свою полную невиновность. Но затем меня начал точить червь сомнений. Я же работаю в секретном учреждении, которое занимается в том числе и военными поставками в Сирию. А в тайниковой записке речь как раз и шла о секретной информации, касающейся «сирийского узла». И я испугался, что мне не поверят. Что начнут проверять-перепроверять, отстранят от работы, которую я люблю. Пострадает моя репутация. Короче, я всю ночь промучился бессонницей, размышляя на тему – идти или не идти сюда, на Лубянку. Но не зря говорят, что утро вечера мудренее. Утром все сомнения у меня улетучились, я взял эту злополучную «ветку» и отправился к вам.