Федор Раззаков - Шакалы из Лэнгли

Максимов был еще на полдороги от аэропорта до посольств, когда весть о его возвращении достигла ушей Янга. Все вышло совершенно случайно. Верный оруженосец Саймона Бобби Дьюк провожал на самолет до Стамбула двух инструкторов ЦРУ, которым предстояло натаскивать сирийских оппозиционеров в одном из военных лагерей на территории Турции. Проводив своих коллег к самолету и усаживаясь в автомобиль, Дьюк заметил Максимова и Грошева, выходящими из аэропорта. Спустя минуту он уже набирал на своем мобильном номер телефона своего шефа. Янг откликнулся практически сразу, думая, что Дьюк звонит ему, чтобы отчитаться в благополучном отлете двух своих коллег. А когда услышал новость про Максимова, не поверил своим ушам:

– Ты, видно, спятил, Боб! Вчера мне лично звонил аль-Хадж, чтобы отчитаться в том, что русский у них в руках. С момента этого звонка минули почти сутки, и за это время тело Максимова должно уже быть давно разрублено на куски.

– Это самое тело, бодро вышагивающее по аэропортовской бетонке, я только что наблюдал из окна моего автомобиля.

– Ты не ошибся?

– Да нет же, это он! – продолжал настаивать на своем Дьюк. – Причем не один, а с одним из посольских. Позвоните аль-Хаджу и поинтересуйтесь лично у него.

– Я звонил ему несколько раз, но его номер заблокирован. Я жду звонка от него самого.

– Чем ждать, лучше свяжитесь с кем-то из его подельников.

– После твоего звонка я так и сделаю, – пообещал Янг и повесил трубку.

Он и в самом деле позвонил одному из людей аль-Хаджа – его соратнице и по совместительству любовнице Фатиме. Причем набирать пришлось неоднократно, поскольку вызов несколько раз срывался. Наконец, на другом конце трубку взяла Фатима. И с ходу огорошила Янга сообщением:

– Мистер Янг, Закхея больше нет.

– В каком смысле? – не сразу врубился в услышанное американец.

– Он погиб вчера во время спецоперации федералов. Подробности мы узнали буквально час назад от наших людей в госбезопасности. Они сообщили, что он застрелился, предпочтя смерть плену.

– А русский?

– Про него нам ничего неизвестно. Вполне вероятно, что его сумели спасти. Во всяком случае, из наших с операции никто живым не вернулся. Но одно можно сказать точно: именно русский, скорее всего, навел федералов на Закхея.

Даже не сказав женщине «до свидания», Янг нажал на кнопку отбоя. Требовалось тщательно все обдумать, чтобы выработать тактику последующих действий. Если русский так быстро вернулся из Дамаска, это могло означать, что он так и не сумел выполнить то, ради чего уезжал – раскопать нечто новое в теракте возле здания сирийской госбезопасности. Это было Янгу в плюс. Однако минусов было куда больше. И главный из них – гибель аль-Хаджа. Судя по всему, Фатима права: руку к этому приложил Максимов. «Вот ведь мерзавец, обвел меня вокруг пальца, – мысленно выругался Янг, дымя сигаретой. – А ведь я поначалу усомнился в его хваткости. Но если аль-Хадж мертв, значит, выдать его голову курдам уже не удастся. Ведь разделаться с ним они хотели собственноручно, а не с помощью госбезопасников. И теперь эту старую каналью Трейси больше ничто не удерживает, он может сдать меня со всеми потрохами. Я ведь давно у него торчу как кость в горле. Более того, после столь бесславной гибели этого гребаного террориста Трейси наверняка захочет со мной разделаться, причем сделать это может уже сегодня вечером, когда вылетит в Анкару, где завтра открывается оперативное совещание».

Об этом мероприятии с участием представителей разведки и военных Янг узнал всего лишь несколько часов назад от самого Трейси. Тот сообщил, что на него специально прилетит заместитель директора ЦРУ Стивен Снайпс, чтобы лично инспектировать ситуацию с возможной утечкой вооружений, которые США поставляли сирийской оппозиции, в руки «Аль-Каиды» и сотрудничающих с нею структур. Идея провести подобное совещание возникла не случайно, а сразу после того, как стало известно, что президенту удалось протащить через конгресс законопроект о новых, более мощных поставках оружия сирийским оппозиционерам. За принятие этого закона почти единогласно выступили даже комитеты по разведке обеих палат конгресса – сената и палаты представителей, – которые до этого колебались. Однако давая свое согласие на принятие этого закона, комитеты настояли на проведении специального совещания в Анкаре, с тем чтобы ужесточить контроль за утечкой вооружений.

На совещание должен был лететь Трейси, что было закономерно: резидентом был именно он. Янга это ничуть не смущало, но только до того момента, пока он не узнал о гибели аль-Хаджа. В новых условиях поездка главы резидентуры в Анкару сулила Янгу самые непредсказуемые последствия. Никто не мог дать гарантии, что Трейси, узнав о гибели аль-Хаджа, не захочет вывалить перед Снайпсом весь тот компромат на своего заместителя, о котором он упоминал во время беседы в бассейне.