Андрей Воробьев - Секс-ловушка для Папы Карло

— Не вопрос! — доцент Трубников достал из фреоновой холодильной камеры три заиндевевших граненых стакана.

— О, эти не подходят! — замахал руками Сэмуэль.

— Других у нас нет, — отрезал Трубников и с невозмутимым видом начал наполнять стаканы текилой до половины.

Профессор Клопин тем временем открыл бутылку шампанского и передал ее доценту Трубникову с комментарием, что «руку наливающего менять нельзя» — мол, дурная примета. Дмитрий тут же выдал экспромт, что «дурная примета — гость ЦРУ в начале лета», аккуратно долил шампанское в стаканы, заполнив их до краев.

— Может, лаймом закусим? — дядя Сэм с опаской достал из кармана дорогого пиджака зеленый лимон, более похожий на целлюлитную попку какой-нибудь принцессы-квакушки, нежели на приличную закуску.

— Баловство все это, — резонно заметил Трубников, накрыв своей могучей ладонью один из стаканов.

— Понеслась душа в рай, — сообщил профессор и тоже накрыл свой стакан.

— Одну минуту, — засуетился Сэмуэль.

Он достал из брючного кармана батистовый носовой платок, сложил его вчетверо и, аккуратно пристроив его на стакан, тоже накрыл ладонью.

— Текила!!! — скомандовал профессор, словно он был генералом, принимающим парад войск на Красной площади.

Все трое принялись возить стаканами по слащавой физиономии лидера «справедливейших», украшающей «скатерть» лабораторного стола.

— Бум!!! — снова скомандовал профессор.

Три граненые емкости одновременно стукнулись об стол, коктейль смешался, из-под рук брызнула белая пена.

Первым опустошил свой стакан доцент Трубников и смачно стукнул им по столу. Профессор отстал от него лишь на долю секунды. А вот дядя Сэм, привыкший пить текилу-бум в формате сорок миллилитров, не сумел проглотить даже половину, поперхнулся и закашлялся.

— Эх ты, стипендиат! — усмехнулся профессор Клопин. — Не учат у вас в Йельском университете пить нормально. А Мексика, казалось бы, под рукой — езди хоть на каждые выходные, тренируйся!

— У нас просто… не пьют этот коктейль… в таком большом объеме, — едва прокашлявшись, попытался оправдаться Сэмуэль.

— Ну, между первой и второй перерывчик небольшой? — Невозмутимый, как Будда, Трубников уже скинул свой пиджак, дабы нечаянно его не заляпать, и начал снова быстро наполнять стаканы, орудуя одновременно и «Голицыным», и «Олмегой», словно многорукий Шива.

— Мне не доливать, я это пока допью! — буквально заверещал дядя Сэм, закрывая свой стакан ладонью.

— Твое дело, батенька, — степенно согласился профессор Клопин. — Только пока мы все не дойдем до кондиции, я тебе ничего рассказывать не буду.

— До какой кондиции? — перепугался Сэмуэль.

— До нужной, — авторитетно прокомментировал доцент Трубников. — И вообще, неужели у вас в ЦРУ нет нормальных агентов, которые умеют «держать градус» и пьют со всеми наравне? Хоть бы наших перевербовывали, что ли… Вот раз пил я с офицером внешней разведки… — Трубников мечтательно закатил глаза. — Так все уже под столом валялись, а он мне все «Родина слышит, Родина знает» караоке исполнял…

— Вы меня не за того принимаете, джентльмены, — выпучил глаза Сэмуэль, — это какая-то ошибка. Я же вам показывал документы — стипендиат Йельского университета, приехал к вам на стажировку по гранту…

— Ага, — вмешался в эти разглагольствования доцент, — ты бы еще сказал: из Упсальского или из Оксфорда! Был у нас тут генерал Калугин, так он стажировался в Колумбийском университете. Рихард Зорге — в Токийском… А у Вас все дороги в Лэнгли ведут…

— Точно, батенька! Нам-то хоть не звезди, — прервал коллегу профессор и злобно стукнул о стол очередным опустошенным стаканом. — Думаешь, ты первый у нас тут такой «стипендиат»? Да у нас тут до тебя и из Англии приезжали, из Израиловки, из Японии. И по работе со стажерами у нас схема накатанная.

— А что за схема? — насторожился Сэмуэль, искоса поглядывая на быстро пустеющую тару с выпивкой.

— А вот ты посиди, выпей, да послушай, а старших не перебивай.

Профессор кивнул доценту Трубникову, тот извлек охлажденную поллитру «Бехеровки», которую выставили на стол взамен уже «убранного» шампанского и текилы. Профессор проследил, как дядя Сэм с отвращением «залудил» полстакана холодной «Бехеровки».

— Сначала мы расскажем тебе поучительную басню, которая называется «Свин и волчата».

— Какую еще басню? — икнул изрядно захмелевший Сэмуэль.

— А вот, послушайте, батенька, — голосом доброго сказочника начал профессор.