Сергей Трифонов - Полет Пустельги

– Не возьмут, товарищ полковник, – Савельев улыбнулся, – у нас с пехотой договор.

Савельев собрал офицеров группы вместе с командирами приданных взводов и провел подробный инструктаж. Кроме оружия и гранат приказал взять противогазы.

– А противогазы-то зачем, товарищ майор? – спросил лейтенант, командир взвода. – Только мешать будут.

Савельев с жалостью поглядел на молоденького лейтенанта, накануне штурма Берлина прибывшего из ОПРОСа [8] ОПРОС – фронтового подчинения отдельный полк резерва офицерского состава. На завершающем этапе войны в него направлялись выпускники военных училищ, затем распределявшиеся по соединениям и частям фронта. В полк попадали и офицеры, выписавшиеся из госпиталей ( примеч. авт .). и заменившего раненого командира взвода автоматчиков отдела контрразведки армии. Завтра он впервые пойдет в бой.

– Фашисты могут попытаться совершить прорыв под прикрытием дымовых шашек или – того хуже – предпринять газовую атаку. Вам ясно, лейтенант?

Молодой офицер смущенно кивнул головой.

– Особенно беречь переводчиков, – продолжал Савельев. – Сегодня ночью пойдем вместе со штурмовыми группами полка. А сейчас всем готовиться.

Савельев задержал лейтенанта Сизову, осмотрел ее с ног до головы и, пряча глаза, сказал:

– Пойдете, лейтенант, со мной. Запомните: держаться рядом, глядеть в оба, не зевать, не отставать, не бояться. А сейчас идите переодеваться.

– Это как понять, товарищ майор? – Сизова вспыхнула, вскинув вверх голову, машинально поправляя подогнанные по фигуре новенькую полушерстяную гимнастерку и бостоновую синюю юбку.

– А вот так и понимайте. Переодеться в полевую форму – надеть штаны, поменять хромовые сапоги на яловые. Автомат можете не брать, но запасных обойм к ТТ советую взять побольше. Выполняйте приказ!

Воспоминания счастливого человека

Мюнхен встретил меня в апреле 1917 года цветущими садами и запахами крепкого кофе. Я приехал в отпуск после почти двухмесячных непрерывных полетов над позициями французских войск, которые предпринимались с целью корректировки огня нашей тяжелой артиллерии. Я чувствовал себя превосходно: я добился своей цели и стал военным летчиком. Еще чуть-чуть – и меня произведут в офицеры. Я был уверен: если фортуна улыбнется и я останусь жив, впереди меня ждет большое будущее.

Город меня удивил: он был по-прежнему наряден, весел и шумен, как будто бы и не было никакой войны. Несметное количество легковых и грузовых машин, автобусы, трамваи, нарядные экипажи. Улицы полны хорошо одетыми прохожими, повсюду приветливые улыбающиеся лица. Бесчисленные рестораны, кафе, бистро, пивные, кондитерские, как всегда, заполнены. Только заметно прибавилось военных, да многие знакомые муниципальные и общественные здания превращены в лазареты и госпитали.

Я гулял по любимому городу и наслаждался им. Как и прежде, на меня глядели своими глазищами башни собора Фрауэнкирхе, построенного в честь покровительницы города Девы Марии. Также величественен был собор Святого Петра – символ великой Баварии. Кстати, именно здесь десять лет назад я впервые увидел самолет и поклялся стать летчиком. Первым делом я отправился на Нойхаузерштрассе, чтобы в его торговых лабиринтах выбрать подарки для родителей и брата с сестрой. А может быть, и для Анхель, но это совсем не очевидно.

Отцу я купил хорошую трубку из австрийской вишни, матери – большую коробку ее любимых швейцарских шоколадных конфет с марципаном. Сестре Марии выбрал тончайшие кожаные перчатки, а брату Францу – отличный охотничий нож. Анхель я все же решил сделать подарок и купил ей серебряный перстень, выполненный в форме двух соединенных рук.

Шагая по улицам, я не уставал вскидывать руку к виску, отвечая десяткам солдат и унтер-офицерам, отдававшим мне честь. Они знали, что с фельдфебелями шутки плохи. Да еще с таким красавцем, как я. И я отдавал честь многим встречавшимся офицерам, которые с удивлением оглядывали мой форменный наряд летчика Военно-воздушных сил Его Величества.

Дома был настоящий праздник. У матери от удивления поднялись брови, когда я передал ей пачку денег, попросив приготовить хороший ужин с рейнским вином. Она все устроила замечательно: на столе были мои любимые зельц, сельдь, вымоченная в пиве, жареный картофель со шпиком и горячие пирожки с ливером. Все были очень довольны подарками и ужином.

Отец и брат внимательно рассматривали мою форму, медаль и значки. Раскуривая новую трубку, отец произнес: