Крыстин Земский - Партитура преступления

Взрывная волна задела и рабочих во дворе. Двое были ранены. Но никто не получил серьезных повреждений, кроме директора, который, приехав с совещания, вбежал в развалины дымящегося цеха. То ли он неудачно упал, то ли его задел какой-то обломок — с сотрясением мозга его отправили в больницу.

Его заместитель, инженер Казимеж Язвиньский, чудом уцелевший, немедленно связался с воеводским управлением. Его работники как раз кончали осмотр места происшествия.

— Ладно, пошли, — решил Антковяк. — Ты, — обратился он к одному из своих сотрудников, — немедленно отправляйся в институт криминалистики. Пусть бросят все и делают анализ собранных нами материалов. Мы поговорим с рабочими в канцелярии. И немедленно снимки, — бросил он фотографу, уходя.

В здании, где располагалось руководство Центра, царило замешательство. Уборщицы подметали пол, усеянный штукатуркой, осколками стекла и занесенными взрывной волной осенними листьями. Сотрудники, собравшись группками, обсуждали случившееся. При виде вошедших разговоры прекратились.

— Пожалуйста... в кабинет директора, — голос секретарши дрожал.

Но туда они не пошли. Расположились в комнате для собраний, разделяющей кабинет и секретариат.

— Я позову сейчас инженера Язвиньского, — сказала секретарша.

— Попозже. Сейчас, пожалуйста, пригласите по очереди рабочих первого цеха, — решил Антковяк.

— Одного сегодня нет, он не вышел на работу.

— Тогда тех, кто есть.

Минуту спустя в дверях появился пожилой мужчина в комбинезоне. Он как бы раздумывал, входить или идти дальше. Приглашенный жестом, он присел на краешке стула с другой стороны стола.

— Рассказывайте все по порядку, — обратился к нему Антковяк, записав персональные данные.

— Как обычно, в половине двенадцатого мы выходили на обед, ежедневно кто-то из нас дежурит в цехе, убирает цех, а на время перерыва включает вентилятор. Сегодня это должен был сделать Капуста. Он остался в цехе, а мы были уже во дворе, — голос рассказчика дрогнул, — когда раздался взрыв. Меня бросило на ограду. Вот все, что я знаю, — он поднял на собеседника серые глаза.

— Как получилось, что действующую модель убрали из первого цеха?

— На завтра назначены полигонные испытания. Вчера мы старались до конца рабочего дня все отладить. Сегодня занимались только контролем, еще раз все проверили. Все системы и механизмы работали как часы. Только инженер Язвиньский был точно не в своей тарелке. Не шутил, даже кофе не пил. А он без кофе — ни шагу. Сегодня он на свой термос даже не взглянул, все время крутился около модели, проверял, как действуют отдельные узлы. Убедился, что все в порядке, и внезапно, около двенадцати, ни с того ни с сего сказал нам: ребята, давайте перекатим ее во второй цех. Раз начальство велит, мы сделали. Открыли внутренние двери в инструменталку и оттуда, через другой вход, — во второй цех. Из-за спешки двери в инструменталку не закрыли. И к счастью, иначе бы и тому цеху досталось...

— Инженер Язвиньский сразу же отправился во второй цех?

— Да, сразу. Не хотел расставаться с моделью. Оставил даже свои вещи на столе.

— Из какого цеха должны были отправить модель на полигон?

Рабочий поднял на Антковяка удивленные глаза.

— Как это из какого? Из того, что был взорван.

— Кто об этом знал?

— Пожалуй, все. — Бригадир на минуту задумался. — Вы считаете, что это сделал один из тех, кто знал?

Антковяк кивнул.

— Кто-то наш, из Центра? Не может быть! Весь коллектив считает Центр своим домом. Ведь то, что мы делаем, касается обороны... Я сам был в армии, в 1939 году, потом партизанил. Нет, это не мог быть кто-то из наших, мы же строили этот Центр... Словно собственный дом строили. И наши погибли...

— А кто-нибудь посторонний не входил в цех вчера или сегодня?

— Нет. Во время работы никто чужой сюда войти не может. А после работы включается сигнальная система, есть и охрана. Она никого сюда не пустит. Утром я как бригадир прихожу первым и выключаю сигнализацию. Сегодня сразу же после меня пришел директор. Перед тем, как отправиться на совещание. Покрутился, посмотрел, поговорил с инженерами и пошел.

— Вы не заметили, не приносил ли кто-нибудь в цех свертка?

Бригадир на минуту задумался.

— Какой-то сверток принес Владек Капуста. Тот, что погиб. Но это вовсе не то, что вы думаете, — вздрогнул он. — Сам себя?! Он десять лет тут проработал... Золотые руки...

— А кроме Капусты?

— Бутылка, наверное, не считается?