Джеймс Грейди - Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник)

Она не смогла бы стоять у окна, беззаботно раскинув руки и глядя в ночь.

Она стояла бы и каждую секунду ждала выстрелов.

– Вы не спите, – тихо произнесла Мерль у него за спиной.

Кондор, который проснулся уже давно, но лежал, боясь пошевелиться и тем самым разбудить женщину, немного расслабился.

– Вы вполне можете поспать еще, – сказал он.

– Скоро начнет светать. Я слышала, как вы вставали ночью в ванную. Нет-нет, все хорошо. Знаете, иногда приятно бывает почувствовать, что ты не одна. Вы в порядке?

– Вы что, шутите?

Постель слегка задрожала от обоюдного тихого смеха.

– Вам надо уходить, – сказала женщина. Это был не вопрос – в ее голосе прозвучала уверенность. Или обреченность.

Кондор встал с кровати и, не оглядываясь, направился в ванную. Закрывшись там, он воспользовался туалетом и вымыл руки.

Потом посмотрел в зеркало.

Ты здесь. Это реальность.

Выключив свет, он открыл дверь ванной и обнаружил, что Мерль зажгла ночник.

– Сейчас вы выглядите лучше, чем еще совсем недавно, – сказала она.

– Шесть часов сна в нормальной постели – это все-таки кое-что, – пожал плечами Кондор. – Хотя вообще-то ваш комплимент не из лучших.

И что же ты станешь делать?

Кондор снова лег в кровать и укрылся одеялом. Только на этот раз он расположился на правом боку, лицом к женщине.

Она лежала на левом боку, положив голову на две подушки. Одеяло прикрывало ее чуть выше талии, оставляя неукрытыми плечи и грудь, обтянутые голубой футболкой.

– Возможно, это был последний раз, когда я имела возможность спокойно поспать, – сказала она. – Очень может быть, что сегодня меня убьют – из-за всей той истории, в которую вы меня втянули.

– Убить могут любого – и в любой момент.

– Вам страшно? – спросила она, откидывая с лица прядь волос.

– О да.

– Чего вы боитесь? Смерти?

– Разумеется, но… Меня больше пугает, что можете погибнуть вы. Если я что-нибудь сделаю неправильно.

– А до сих пор вы все делали правильно?

– Очевидно, нет – иначе я не оказался бы здесь и не впутал бы вас в это дело.

– Понимаю, – сказала женщина и невесело улыбнулась. – Хотя в том, что это случилось, есть доля и моей вины.

– Вины?

– Да. Потому что все могло бы быть иначе.

– Что вы имеете в виду?

– Я могла бы не торчать в этой квартире одна в ожидании того момента, когда проблемы постучатся в мою дверь.

– Почему у вас нет семьи?

Женщина молча и удивленно посмотрела на Кондора.

– Я никак не мог понять одну вещь, когда… – начал он.

– Когда вы следили за мной и собирали обо мне данные.

– В этом не было никакого злого умысла, поверьте… Ну да, я ознакомился с вашим личным делом. В нем говорится, что вы одиноки. Ни детей, ни мужа. Вы даже никогда не были замужем. Я не понимаю почему.

– Что почему?

– У такой… замечательной женщины, как вы, никого нет.

Мерль рассмеялась:

– Я знаю добрый десяток женщин приблизительно моего возраста, которые внешне куда более привлекательны, чем я, умнее, гораздо большего добились в жизни – и тем не менее тоже одиноки.

– Но почему вы?

– Значит, вы хотите это знать, – сказала Мерль без вопросительной интонации.

– Да. Расскажите мне об этом.

– А что, если я не хочу разрушать мой светлый образ в ваших глазах? Откровенность – вещь рискованная.

– Я хочу знать, какая вы на самом деле.

– Вы в самом деле сумасшедший.

Кондор, не отвечая, едва заметно улыбнулся.

– Видите ли, я участница клуба обманутых любовниц, – сказала Мерль. – Знаете, кто был мой избранник?

– Если сейчас он не с вами, какая разница, – пожал плечами Кондор.

– Это немаловажный момент во всей истории.

– Вы хотите сказать, что важно то, что он за человек, какой пост занимает? – уточнил Кондор, немного подумав.

– Он самый обыкновенный придурок, но отлично приспособленный для того, чтобы процветать в этом городе. Мне тогда было двадцать четыре года, и я была глупой девчонкой. Я родилась в год, когда президентом избрали Джона Кеннеди, и в этом, как мне кажется, есть какая-то магия. В Вашингтон я попала в восемьдесят четвертом году, когда у власти был Рейган и все в этой стране было правильно, в полном соответствии с американским принципом равных возможностей. Человек, о котором я говорю, был недавно избранным конгрессменом-республиканцем – достаточно молодым, чтобы производить впечатление успешного и перспективного мужчины, и в то же время достаточно зрелым, чтобы иметь хоть какой-то жизненный опыт. Я неплохо знала округ, от которого он избирался, и мне удалось договориться с сенатором, в аппарате которого я тогда работала, что я – в качестве практики – поработаю немного на… на Дэвида.