Лен Дейтон: Вчерашний шпион

Я увидел свое донесение о встрече с Шемпионом лежащим на рабочем столе Шлегеля. Он взял его в руки и слегка встряхнул, вероятно, надеясь, что таким вот образом из него можно извлечь какие-нибудь дополнительные данные.

— Нет! — сорвалось с его губ. — Нет, нет и еще раз нет!

В ответ на его слова я продолжал хранить молчание. На Шлегеле — отставном полковнике морской пехоты вооруженных сил США — был щеголеватый костюм-тройка светлого цвета, галстук с претензией на клубный и хлопчатобумажная рубашка. Такая вот одежда была своего рода излюбленным набором, который можно было найти в любом магазинчике Лос-Анджелеса с вычурными выпуклыми витринами и пластиковыми перилами а ля Тюдор. По-прежнему сотрясая в воздухе моим донесением, он добавил:

— Может, тебе и удастся водить за нос всех остальных своим непроницаемым сарказмом, своими наивными вопросиками, но только не меня! Понятно?

— Послушайте, — начал я, — ведь совершенно ясно, что Шемпион приехал сюда лишь для того, чтобы повидать своего ребенка и приобрести кое-какие почтовые марки. Это можно констатировать только таким и никаким иным образом. Он просто достаточно богатый человек, а не какой-то секретный агент. Поверьте мне, полковник! За всем этим ничего другого не стоит!

Шлегель слегка наклонился вперед и достал небольшую сигару из коробочки с барельефом ангела, который пытался запихнуть себе в рот древний манускрипт с надписью: «Истинно преданный». Затем он пододвинул эту коробочку ко мне, но я отказался.

— Он далеко не так прост, — возразил Шлегель. Из-за глубокого шрама на его щеке зачастую было очень трудно понять, то ли он улыбается, то ли хмурится. Сам же он был довольно мускулистым крепышом небольшого роста с завидной долей уверенности в самом себе. Такого, как он, подумалось мне, можно смело брать на роль ведущего на холостяцкие вечеринки в клуб «Элкс».

Я молча выжидал. Принцип «знай то, что тебе положено знать», из которого исходил в своей работе весь департамент, означал, что в данном случае мне сказали только часть всей информации.

Какое-то время ушло, пока Шлегель наконец не раскурил свою сигару. Затем я продолжил:

— Вся его история с этими автоматами полностью стыкуется в деталях с тем, о чем он мне сам рассказал. Все это дело, начиная с проданных алмазов, за счет которых он взялся за карьерные разработки, и кончая импортом овощей и фруктов, — все до последней запятой имеется у нас в открытом досье.

— Нет, отнюдь не все! — оборвал меня Шлегель. — Довольно продолжительное время, даже после того как его досье было закрыто, Шемпион продолжал информировать департамент.

— В самом деле?

— Само собой разумеется, что все это имело место задолго до моего появления здесь, — произнес полковник, как бы пытаясь подчеркнуть, что это была ошибка англичан и теперь подобные срывы гораздо менее вероятны, так как из Вашингтона для наведения порядка направили именно его. — Да, — продолжил свою мысль Шлегель, — эти автоматы были отправлены в Аккру по распоряжению из этого учреждения. Все это было частью общего плана, рассчитанного на то, чтобы внедрить Шемпиона в руководство предприятием Тикса. Стив Шемпион с самого начала был нашим человеком!

Мысленно в моей голове пронеслись все эти долгие годы, на протяжении которых я неоднократно выпивал и обедал с Шемпионом, но ни разу не мог предположить, что он продолжает работать на департамент.

Мое молчание было, видимо, воспринято Шлегелем как неверие в его слова, и он добавил:

— Все это было хорошо в свое время. Он часто бывал в Египте, Алжире, Тунисе. Торгуясь с клиентами по поводу цен на дыни, морковь, картофель и прочие овощи-фрукты, он всегда был начеку, высматривал что надо, беседовал с нужными людьми. Все это было нам на руку. И тот путь, по которому прошел Шемпион, продавая оружие разношерстным террористическим группировкам, тоже оказался для нас очень полезным.

— А с чем связан его уход из нашей системы?

Шлегель сплюнул крошку табака, прилипшую к губе, с такой силой, что мог бы завалить целого быка. И только потом ответил на мой вопрос:

— Значимость обратной информации стала падать. Шемпион заявил, что французы стали все в большей степени подозревать его, а это становилось чрезвычайно опасным. Решение о том, чтобы отпустить его на все четыре стороны, было принято на самом высоком уровне. И я считаю, что это было разумное решение. В чем-в чем, а в умении элегантно расставаться вам, англичанам, не откажешь! В свое время вы с этим Шемпионом сработали просто на отлично!