Эрик Амблер - Гнев

Мы нашли ее почти без труда. Она шла к небольшой ферме и двум-трем коттеджам, а дальше тянулась по левой стороне долины, становясь все менее наезженной. Впереди был виден огород — ромбовидная полоса ровной земли, а за ним, выше по склону, — оливковая роща. Мы ехали вдоль заборов с ровными рядами стеклянных колокольчиков, а затем показались теплицы. За ними можно было разглядеть двухэтажный дом с пристройками.

Я остановился рядом с теплицами. Дорога явно вела к дому. Звук мотора разбудит собак, и они поднимут лай. Люсия решила, что мы и так слишком близко. Я как можно тише сдал задом мимо забора, к границе участка. Затем развернул машину и остановился под платаном.

Вокруг было очень тихо, но в оливковой роще царило особое молчание. Толстые изогнутые ветви старых деревьев стояли, не шевелясь, и только листья слегка трепетали под порывами ветра. Когда мы поднимались, неподалеку мелькнул черный силуэт козы, а потом звякнула цепь. Вдали смутно виднелся каменный резервуар, и был слышен звук текущей воды. Через пару минут мы вышли на тропинку.

Она привела нас к воротам сада. Отсюда мы уже видели дом. Люсия тихо сняла защелку. Пружина была тугая, а несмазанные петли громко скрипнули, когда мы открывали калитку.

Во дворе росли высокие кусты, и за ними мне не было видно ничего, кроме мощенной кирпичом дорожки с низкими ступенями. Люсия показывала дорогу. Ближе к дому кусты редели и дорожка утыкалась в площадку с большим деревянным столом под навесом от солнца. Должно быть, в теплую погоду постояльцы обедали на свежем воздухе.

Поднявшись на три ступеньки вверх, мы подошли к проходу под террасой. Дверь в кладовку была справа.

Люсия порылась у себя в сумочке.

— Одну секунду, — сказала она. — Сейчас достану ключ.

— Тебе посветить?

Я взял с собой фонарик.

— Нет, я уже нашла.

Нам очень повезло. Мы разговаривали вполголоса. Конечно, мы предполагали, что за домом наблюдают с улицы, но до забора было довольно далеко. Думаю, на нас повлияла темнота, и поэтому мы шептались.

Я включил фонарик только тогда, когда она открыла дверь, и направил луч внутрь. Мы вошли.

Бо́льшая часть помещения была завалена садовой мебелью и инвентарем. На широкой полке лежали подушки от садовых стульев. Я не видел никакого чемодана.

— За подушками, — сказала Люсия.

Она взяла у меня фонарик и указала лучом в угол полки. Я стал убирать подушки. Через секунду я заметил чемодан. Это была реликвия, сохранившаяся от того времени, когда люди путешествовали на поездах, а не на самолетах. Сделанный из металла, с рядами заклепок и уголками из толстой кожи, он стоял у самой стены, под стропилами. Мне пришлось встать на стул, чтобы до него дотянуться.

В это мгновение пол на террасе над нашей головой скрипнул. Люсия затаила дыхание и выключила фонарь. Мы оба замерли. Пол скрипнул снова. Над нами кто-то ходил. Затем послышался шум голосов, явно мужских, слов было не разобрать.

Люсия снова включила фонарь и беззвучно произнесла одно слово: «Быстрее!»

Я достал чемодан и слез со стула. Люсия не выключала фонарь, пока мы не подошли к двери.

Мы снова оказались в проходе, и Люсия повернулась, чтобы закрыть дверь, но голоса послышались с другой стороны дома. Я схватил ее за руку и потащил вниз по ступенькам, к площадке. Луч света осветил дорожку впереди нас, и я толкнул Люсию в тень кустов.

Свет снова блеснул и стал ярче — человек с фонарем вышел в проход. Он сказал что-то своему напарнику и двинулся вперед. Когда он заметил открытую дверь кладовки, у него вырвалось восклицание.

Теперь я мог их разглядеть получше. У того, что с фонариком, на голове был мотоциклетный шлем. Второй был в шляпе, похожей на мою, и в руке держал пистолет. Человек в шлеме присел на корточки, а затем бросился в кладовку.

Мы не стали дожидаться развития событий. Я крепко схватил Люсию за руку: мы помчались вниз по дорожке и спрятались за густыми кустами.

Теперь нас было не видно, но мы все еще слышали, как эти двое переговариваются. Я не понимал слов; наверное, они обсуждали ситуацию. Затем их голоса затихли.

Я держал Люсию за руку: она вся дрожала. Подхватив чемодан, я двинулся вниз, к калитке. В этот раз мы открыли и закрыли ее очень тихо.

Все время, пока мы шли к машине, Люсия молчала.

— Это те, — произнесла она наконец, когда я ставил чемодан в багажник, — кто убил Ахмеда.

— Ты уверена?

— Абсолютно. Ошибки быть не может. Ты понял, о чем они говорили?